Юрка
Шрифт:
– Правда! Но куда же?
Александр Львович растерянно поглядел кругом…
– Это насчет дома, что ль, сударь? – вмешался в разговор таможенник. – Так ко мне их можно… Слава Богу, место найдется.
Предложение было принято. Кто-то отправился за носилками.
– Качать бы надо… Рогожину какую бы, – переминаясь с ноги на ногу, подал совет дюжий ломовик, но вопреки его ожиданиям совет был встречен со стороны господина в белом далеко не дружелюбно.
– Сам очнется… Не беспокойтесь, сударь, – продолжал успокаивать таможенник. – Слава Христу, знаем ведь!
И точно, мальчик
Когда Юрка с Федькой прибыли к месту происшествия, утопленник уже очнулся.
Городовой разгонял толпу, но несмотря на свое усердие не успевал в этом: толпа прибывала, раздражая почтенного блюстителя порядка.
– Да расходитесь же, господа! Чего не видали? Проходите! Проходите! Да убирайтесь, дьяволы! – надрывался городовой, с каждой минутой раздражаясь все больше и больше. – Вы, стрекулисты, чего тут? Марш! И без вас тесно! – встретил он грозным окликом наших друзей. – Марш, бесенята! А не то… – и сильным толчком он отшвырнул в сторону сперва Юрку, а потом и его друга.
– Ишь, фараон!.. – прошипел, потирая бок, Федька.
– Селедка проклятая!.. – поддержал его Юрка.
Как спаситель, он чувствовал себя вправе присутствовать возле утопленника, однако по опыту зная, как небезопасно связываться с городовыми, решил уйти подобру-поздорову.
– Пойдем, Федька, – обидчиво сказал он другу: – Чего тут? Пойдем купаться лучше.
– Пойдем, – согласился Федька, и приятели зашагали ко взморью, изощряясь по дороге в придумывании самых обидных для городового слов и сравнений.
Едва успели они скрыться за тюками хлопка, как на месте происшествия уже хватились Юрки. Оправившись немного от потрясения, высокий господин выслушал из уст таможенника историю спасания и выразил желание видеть храброго мальчика.
– Да тут он был, – суетился таможенник. – Я его одеваться погнал. Негде ему деться… Тут он всегда путается.
– Бездомный, надо полагать, – вставил городовой, благоразумно умалчивая о причине исчезновения Юрки.
– Юрка-то? С домом он! – отозвался ломовик, тот, что предлагал «покачать» утопленника. – Как же! Я и тетку евойную знаю, – сирота он… Тетка-то вдова, а он при ней… Бедно живут, на нашем дворе.
Господин закутывал в это время в свое пальто полуочнувшегося мальчика.
– Дайте мне адрес, – попросил он.
Извозчик замялся.
– Можно! Да Юрка-то дома почитай два дня не был, жалилась тетка-то. И придет-то когда…
В это время принесли носилки. Мальчика бережно уложили в них. Таможенник и студент взялись за ручки… Шествие тронулось…
– А хотелось бы мне его видеть, – задумчиво проговорил господин на ходу.
– Прикажите, – нашел выход таможенник, – изловлю я его… Поди, промешкаете у меня часок-другой. А то завтра домой предоставлю. Только сбежит, шельмец, из дому, – вечно ведь здесь путается…
Господин слегка улыбнулся.
– А вы его у себя не можете попридержать? Я бы завтра заехал к вам.
– Можно. Это-то легко. Вот, сударь, и моя хата… Митродора, чего рот разинула? Готовь скорее постель чистую!
Это относилось к женщине, выбежавшей в недоумении из небольшого домика, к которому направилось шествие.
– Слышь, Митродора, скорее! Осторожнее, барин, ступеньки тут…
Через несколько минут мальчика, все еще не пришедшего окончательно в себя, уложили в постель и закутали теплым одеялом.
Глава II
Решение господина Ихтиарова
– Как бы не захворал, – с тревогой в голосе говорил Александр Львович, оправляя громадную подушку, в которой, точно в копне сена, затерялась мокрая голова мальчика… – Вы, Виктор Петрович, найдите доктора и пришлите его сюда, а сами отправьтесь купить что-нибудь из теплого для него… А я уж тут побуду. Ну что, Саша?
Мальчик в это время открыл глаза и недоумевающе повел ими по сторонам: было ясно, что сознание совершенно вернулось к нему.
– Уйдем, Митродора, – шепнул своей супруге таможенник, – нечего торчать тут… Вишь, барчук в себя пришел. Ты сиди теперь в маленькой горнице, – может, понадобится что. А я пойду – чай, служба не тетка…
Он вышел, а вслед за ним удалилась и супруга.
– Папа, – тихо позвал мальчик, – где мы?
– В гостях у одного хорошего человека, – за отца ответил студент. – А как ты себя чувствуешь?
– И Виктор Петрович здесь. Ничего… Ах… да…
Мальчик вздрогнул, и слегка помутневшие глаза его засветились ужасом.
– Не волнуйся, Сашук… не волнуйся милый… Виктор Петрович, дорогой…
В голосе отца послышались умоляющие нотки. Студент засуетился.
– Экая я дубина! – вполголоса выбранился он. – Мне вашу шляпу придется надеть, Александр Львович, – смущенно добавил он.
– А ваша где? – обернулся к нему Александр Львович.
– Почем я знаю… в Морском канале где-нибудь.
– А я и не заметил… Берите, родной, и бегите!
Студент торопливо ушел.
– Куда он, папочка?
– За платьем для тебя… Однако, Сашук, лежи смирно и постарайся не говорить много… Тебе не холодно?
– Нет.
Саша нечаянно солгал. До сих пор он не чувствовал холода, но теперь, придя в себя окончательно, ощутил неприятную дрожь: точно мелкие-мелкие капельки ледяной воды разбегались по его телу, начиная со спины и постепенно расползаясь по всему туловищу и голове… Это было крайне скверное ощущение. Мальчик закрыл глаза.
Ему вспомнилось все происшествие. Сначала неясно, точно сквозь сон или облеченным в туман представилось оно, а потом вдруг сразу словно осветил кто ярким светом темноту, и в памяти ясно и отчетливо выступили пережитые минуты… Минуты ужаса и борьбы со смертью… Неожиданный сильный удар, и потом холодная вода вокруг, настойчиво засасывавшая в глубину, будто тащил его кто-то страшно сильный, сдавливая со всех сторон холодными, плотными объятиями, тащил куда-то вглубь, стремительно и беспощадно… Напрасны были усилия вырваться из этих объятий, – ничего не помогало: сильный упорно тащил на дно… На мгновение мелькнула перед глазами баржа и две незнакомые фигурки на ней, потом в голове зашумело: тот же сильный давил и душил, потешаясь над жертвой… Больше Саша ничего не помнил, но и этого было довольно: дрожь ужаса прошла по телу; он глухо вскрикнул сквозь стиснутые зубы, и крик был похож на тот, который вырвался из его губ там еще, в воде…