Юсупов. Право на выживание

Новикова Анна

— Лягушонок, — сказала она, — знала, что ты первым прискачешь. Подойди.

Юсупов уселся на край кушетки и обхватил прохладную ладонь Изабеллы Давыдовны. Облупившийся бардовый лак на ногтях в этот миг показался шедевром изобразительного искусства.

— Что ж вы со мной делаете, Изабелла Давыдовна? — мягко начал князь. — Бередите мое сердце, лишаете покоя. Мои годы уже не те.

Изабелла Давыдовна выдавила смешок больший похожий на слабый вздох. Едва шевельнула пальцами и ответила:

— Ты мне про годы-то не говори.

—

Для меня вы все равно что студентка.

Глава клана охотников медленно моргнула и после долгой паузы добавила:

— Ты ведь давно все скумекал поди? Зенками своими разглядел, что скоро дубу дам.

— Не говорите так, — вставил Юсупов. — Вам еще меня на кол сажать, да огнем опалять.

Он чуть сильнее сдавил ладонь — Изабелла Давыдовна ответила слабым пожатием. Снова прикрыла глаза, на этот раз надолго, а затем сказала:

— Саркома у меня. Сжирает позвоночник как тля. Неоперабельно это. Только химия, и никаких гарантий.

Юсупов сглотнул ком в горле и сказал:

— Я обеспечу вас лучшим лечением за пару звонков.

— Охх… — только и выдала Изабелла Давыдовна.

Под тонким одеялом грудная клетка слабо вздымается. Жилка на шее едва заметно бьется. Видит бог, как Юсупову захотелось поменяться с этой женщиной местами. Перевернуть землю, столкнуть галактики, но только дать ей право на выживание.

— Сколько лет мы друг друга знаем? — прохрипела Изабелла Давыдовна.

— Скоро отметим жемчужную свадьбу, — отозвался князь.

— Тридцать лет, а ты так ничего и не понял. Не боюсь я смерти. Боюсь жизни в форме фикуса. Нельзя мне… Нельзя ни под нож, ни под облучение. Не для того я, кхехх… не для того целое поколение мальчишек поднимала. Не увидят они меня на горшке да в белых тапочках.

На этих словах огонек жизни в глазах женщины разгорелся ярче. Тот самый знакомый огонек, который Юсупов так много раз видел накануне хорошей разборки или во время такой же хорошей попойки.

— Знаю, не хочешь ты так, — продолжила Изабелла Давыдовна. — Но также знаю, что любишь сильнее жизни. Вот и дай дожить мне, как отведено.

Юсупов поиграл желваками, склонился и прильнул губами к прохладной ладони. Так и просидел бы вечность, взывая к любым богам, если они вообще существуют.

Голову накрыла рука, провела по волосам, вызвав волну щемящего чувства в груди.

— Иди, — сказала Изабелла Давыдовна. — Ребятки, поди, пятак под дверью вытоптали.

Князь поднялся и с трудом проговорил:

— Мы еще выпьем за ваше здоровье, мое долголетие и нашу годовщину.

С этим поцеловал женщину в такую же прохладную, как ладонь, щеку и вышел из палаты.

По двору зашуршали шины газели с надписью «Грузоперевозки». Пахнуло угарным газом. Юсупов включил зажигание и не спеша покинул больничный городок. Как же хочется напиться.

* * *

Зачем любить, зачем страдать, когда можно упахаться на работе — слышали такое? Два дня Софья приходила в офис

раньше всех и уходила позже всех. Дома после душа падала на постель, чтобы мгновенно заснуть. А утром, не завтракая, прыгала в такси, чтобы погрузиться в постинг, сторителлинг в блоге и другие отвлекающие штуки-дрюки.

Влад так и не напомнил о своем существовании. На звонки не отвечал, равно как и на сообщения. В соцсетях не маячил, хоть в розыск объявляй.

Серафима вне зоны доступа — укатила в Карелию на какой-то не то горный трип, не то марафон бегунов-энтузиастов. Пообещала вернуться после выходных.

В пятницу, когда с ассистентками засобирались на обед, в офис с ошалелыми глазами влетела Ксюша — та, что отвечает за рекламные интеграции в блоге.

— Прикиньте че! — завопила она. — Щас такая авария произошла, ну просто жуть! Там машина наехала на отбойник. Из нее тела вылетели. Все в крови! Впервые видела мозги на асфальте.

Потом последовала череда подробностей, от которых аппетит у Софьи заметно угас. Ксюша умеет пересказывать любые события, как для передачи «Криминальная Россия». Оказалось, в машине были двое. Прибывшая бригада «Скорой» накрыла тела и увезла. Пока ДПСники составляли свои бесконечные протоколы и регулировали движение на дороге, Ксюша краем уха услышала, что пострадавшие были глубокими стариками. Видимо решили отправиться на тот свет с ветерком.

Софья сглотнула тошнотворный комок. Извинилась перед девчонками, что не пойдет на обед и вернулась к работе. Так и просидела на монтаже до конца дня. Из головы все не выходил рассказ Ксюши. Перед глазами всплыло лицо Дмитрия. Сначала молодое, что запомнилось с их тогдашних встреч. А потом — изрядно постаревшее… Следом единственный вопрос — Дмитрий еще жив?

Девчонки зашуршали пакетами и попрощались с Софьей. Та пообещала закрыть офис и как обычно оставить ключ на ресепшне. А пока она скинула сандалии, поджала ноги на стуле и невидящими глазами смотрит в панорамное окно. Там обычная пятнично-вечерняя суета. Гудят клаксоны, взвизгивают шины автомобилей, стучат каблуки, доносятся обрывки разговоров и смеха.

Софьи оперлась локтем о колени и прикрыла глаза ладонью. Неужели после всего того, что она пережила и узнала о существовании вампиров, вот так все отпустит? Неужели будет жить, как ни в чем не бывало? Но ведь жила! И хорошо жила почти полгода, пока этот Юсупов не напомнил о себе в ее день рождения.

В шестой раз за последние двадцать минут рука потянулась за телефоном, открыла список исходящих звонков. Была, не была.

Протяжные гудки сменились механическим голосом автоответчика. Интересно… Ладно, попробуем еще.

— Однако ты — навязчивая женщина, — после четвертой попытки прозвучало на другом конце провода.

— Беру пример с лучших, — сказала Софья.

— Тебе нечем заняться?

— Можно я к тебе приеду?

В трубке повисла пауза, нарушаемая сопением и звуками глотков.