Юсупов. Право на выживание

Новикова Анна

А вот Матвей после такого марш-броска явно проголодался. Он сглатывает слюну уже в седьмой раз за последние десять секунд. Лоб блестит, на висках собрались капельки пота, речь все больше стала несвязной, как у подростка в пубертат. Софья пожалела дрища и первой предложила перекусить. Тот просиял и повел в столовую. Здесь он накинулся на борщ со сметаной, пюре с рыбной котлетой и вылакал два стакана компота. Софья к еде так и не притронулась. Для виду намочила губы компотом. Можно сказать, наелась святым духом — ароматами жаркого, тушеной капусты

и выпечки.

Но после началось самое невыносимое. Матвей привел в кабинет, как и десяток других таких же. Включил проектор, настроил изображение, потушил свет и как заблеял заунывные песни «Любо, братцы, любо» и «Вот пуля просвистела». Нет, не в смысле сел с гитарой — уж лучше бы это.

Матвей щелкал дрожащие видео якобы с особых операций, где ни черта не разобрать. Все какие-то матюки, непроглядная темень или съемка не то из кармана, не то из ширинки. Несколько раз мелькнули чьи-то лица — ни одного знакомого Софье. Но пацан уверяет, что это важная шишка номер один в банковской сфере, губитель душ и вообще редиска. А вот это важная шишка номер два в министерстве образования, проталкивает небогоугодные идеи, что растлевают неокрепшие умы молодого поколения. Следующая важная шишка — злейший враг всего живого, даже самой последней травинки и листочка, голубого лепесточка. И все они — вампиры.

Если вас уже потянуло зевать, то вы оч хорошо понимаете состояние Софьи. Слушать такое — вредно для здоровья. С глузду съедешь. Но рот Матвея не закрывается ни на секунду. Фанатик — что с него возьмешь?

Софья подперла висок, отчего уголок левого глаза стек едва ли не к уху. Хоть сколько-нибудь социализированный человек прочитает в этом жесте скуку, от которой мухи дохнут. Но Матвей, видимо, и правда из подвала недавно вылез. Нашел свободные уши.

Чтобы хоть как-то спасти себя и положение, Софья спросила про сыворотку. Что, мол, за особая разработка такая, формула «у кошечки болит, у человечка не болит», страхпобедин, взомбиобратин. Матвей захлопал глазами, на лбу снова высветился значок загрузки программы.

— Это… а, это… — сказал он, задыхаясь. — Это особая разработка. Секретная.

— Ясно-понятно, но из чего-то же ее химичат? — вставила Софья.

Матвей кивнул и забегал глазами. Волнуется что ли? Интересно.

Софья подалась вперед, вытянула руки на столе перед собой и активировала режим соблазна.

— Матвей, мы ведь на одной стороне, — сказала Софья почти шепотом. — Я к вампирам больше ни ногой. Ты же видишь, что со мной сделали.

Она оттянула ворот футболки, демонстрируя перевязку. У пацана дернулся кадык, побелело лицо.

— Ты ведь здесь недавно? — спросила Софья.

— Год, — ответил Матвей.

— И так многому научился. Это же невероятно! Я бы в жизни столько не запомнила.

Лесть подействовала. Матвей просиял, расправил плечи, дернул подбородком. Как с тобой просто, котик.

— Ты ведь более способный, чем они о тебе думают, — заговорщицким тоном продолжила Софья. — Все эти взрослые дяди снисходительно

к тебе относятся. Но ты-то не глуп, совсем не глуп. Вон сколько всего мне рассказал за каких-то пару часов. Как у тебя это все в голове умещается?

Софья округлила глаза, сделала самый восхищенный взгляд, который только смогла в муках от скуки и ноющей боли. Выдержала паузу, давая пацану вывалить все козыри.

— Н-ну, м-мы, эт самое… — начал он.

Затем оглянулся на дверь и по примеру Софьи подался вперед.

— Короче, я узнал, ну как узнал, сам догадался. Ну и увидел, что в общем, эт самое. Не на всех эта сыворотка действует, — сказал юнец почти без запинки. — Я поначалу не понял, почему так. А потом заметил, что сыворотку поставляют в разных ящиках.

— Контейнерах? — уточнила Софья.

— Угу. Так вот, в одних контейнерах настоящая сыворотка. От нее действительно у тех, кто идет на задания, притупляется чувство страха. И боли они почти не чувствуют. Ну как Ведьмак, ну поняла, да?

Софья на всякий кивнула, хотя, грешна, «Ведьмака» не читала и не смотрела. Дала себе обещание, если выживет, наверстает упущенное.

— А сыворотка из других контейнеров — глюкозка что ли? Оказывает эффект плацебо? — спросила она.

Судя по значку загрузки на лбу Матвея, тот такие слова не имеет в лексионе.

— В смысле, другая сыворотка — ну так, водичка с сахаром? — пояснила Софья.

Матвей замялся и ответил:

— Не знаю, на счет сахара. Может в ней меньше этих, ну как… ммм…

— Концентрация меньше, я поняла.

Пацан кивнул и поерзал на стуле.

— Я опробовал на себе обе сыворотки, — сказал он.

— Да ладно? — зашипела Софья. — И как?

— Ну как, та, что сильная, она и правда что-то делает. Ну в смысле, спать не хочется. Думается лучше. И вообще, типа все понятно.

— Без страха и сомнений?

— Ага.

— А вторая?

Матвей пожал плечами и опустил глаза.

— Да как бы и ничего такого, — ответил он.

— Выходит, мне вкололи водичку? — спросила Софья.

Матвей захлопал глазами, голос снова задрожал:

— Я н-не знаю. В смысле, я принес ту, что лежала в коробке. В контейнере. И я, в общем…

Софья накрыла его ладонь своей и сказала:

— Матвей, не юли. Если ты попутал ампулы, это ничего. Я никому не скажу.

Лицо пацана зарделось, жилка на шее забилась часто-часто. Он разомкнул губы, но так и не решился ответить.

— Ты взял, не глядя, да? — догадалась Софья. — Ту, что первая под руку попалась?

Недоросль опустил глаза, высвободил ладонь, сложил руки на колени. Выходит, и правда, ошибся по невнимательности. Теперь понятно, почему боль нисколько не отступила, несмотря на заверения Игоря Шамильевича. Водичку ей ввели. Но почему Софья после этого отключилась, все еще хз. Может стресс так сказался? Да и потеря крови, знаете ли, сделала свое дело.

— Матвей, я не в обиде, — как можно мягче сказала Софья. — Это останется между нами.