Юсупов. Право на выживание

Новикова Анна

— В каком дворце ты бы предпочел встретиться — в моем или в твоем? — подал голос Юсупов.

Мужчины хлопнули дверцами японского внедорожника, обошли его и прислонились к теплому капоту. Перед глазами расстилается самый обычный пустырь за пределами КАДа. Лесополоса на горизонте, бескрайняя поляна с разнотравьем по пояс. На дневном ветерке качаются маковки васильков, камышей и люпинов. Аж в глазах рябит от фиолетовых, розовых и белых цветов. Воздух наполнен сладкими ароматами и совсем немного пылью.

От обочины вьется проселочная дорога со всеми присущими ей выбоинами и поворотами, как в той песне — «эх,

расейская дорога, семь изгибов на версту». По правую руку сложены огромные валуны, поросшие сухим мхом и лишайником. Они образуют груду в два человеческих роста и длиной в пару десятков метров. В Ленобласти это привычная картина. По официальной версии такие валуны из Карелии притащил ледник много миллионов лет назад. Каменюги разбросаны на сотни километров — на полях, в лесополосах, в прибрежных полосах. А в городах их используют как декоративные элементы ландшафтного дизайна.

На самом деле с их вывозом — еще та морока. Заказать самосвалы и экскаваторы, сделать несколько рейсов, куда-то складировать валуны. Зато для поддержания природного антуража в городе они приходятся к стати. Вокруг них высаживают клумбы. Городская школота скачет по ним, чудом не сворачивая шеи.

Юсупов взглянул на часы — почти шесть часов вечера. Жарковато, конечно. Солнце припекает шею, руки. Льняная рубашка прекрасно пропускает воздух, но свежести это не особо придает. Как граф терпит свой шейный платок — уму непостижимо. На его месте Юсупов бы уже весь извелся, иззуделся. И тем не менее, он не стал отвешивать колкость по этому поводу. У графа свои причины не расставаться с шейными платками, коих у него не просто коллекция — поди сеть ателье.

— Опаздывают, — заметил Строганов.

— Подождем, — ответил Юсупов. — Они ведь выбрали отечественное авто и отечественные дороги. Простим им эту блажь.

— Поговорка про патриотизм и идиотизм как никогда актуальна.

Граф позвонил рано утром и поделился любопытными соображениями насчет «Щита» и его главы — Панарина Игоря Шамильевича. Полных шестьдесят два года. Большую часть жизни провел на службе, дорос до скромного чина полковника. Югославия, Чечня, Афганистан, Ирак, Сирия — послужной список на несколько страниц. Был и в разведке, и в горячих точках, и вербовкой тоже занимался. Не женат и никогда не был. Детей не заимел.

В начале двухтысячных оказался на волосок от смерти во время очередной секретной операции на Ближнем Востоке. Пустыня, скалы и ни одного поселения в радиусе тысячи километров. Дальше информация противоречивая — не то нашел его местный бедуин, не то товарищ Панарин сам наткнулся на лагерь беженцев. Смысл один — выходили тяжело раненого вояку. Как смог передвигаться на своих двоих, а не на четвереньках, отправили его на перекладных ближе к границе.

За это время Панарина уже посчитали без вести пропавшим. Так оно и было еще несколько месяцев, как вот едва окрепший полковник появился на границе с Афганистаном. А дальше — как сквозь землю провалился. Видимо, тогда-то он головой и тронулся, ибо вернулся на родину совсем другим человеком. Оставил службу, распродал почти все движимое и недвижимое имущество. Обзавелся домиком в Приднестровье. Казалось бы, вот она жизнь военного в отставке — охота, рыбалка, сбор ягод-грибов в лесу, свой огород. Но товарищ Панарин оказался далек от этого.

Стал больше интересоваться историей,

посещать архивы, искать что-то в документах. Попутно обрастать новыми связями, знакомиться с людьми, чья родословная тянется до царских времен. Интересное наблюдение: всюду, где появлялся товарищ Панарин, через какое-то время кто-либо умирал. То угорит по пьяни, то не справится с управлением, то в походе за грибами зверь нападет. Так и тянется за Игорем Шамильевичем тонкий кровавый след.

Связать его появление со случайными смертями можно с очень большой натяжкой. Ведь те люди погибали не сразу, без какой-либо закономерности — через год или через пару месяцев.

Сам же товарищ Панарин продал домик в Приднестровье и перебрался в Чехию, затем в Болгарию. А позже его приперло обзавестись бизнесом в сфере телекоммуникационных сетей. Ну а что? Дело прибыльное, востребованное. Заодно стало хорошим прикрытием для реальной деятельности ООО «Щит».

Юсупов умышленно не упоминал о сделке с документами. Оставил эту деталь для себя. Но граф накопал кое-какие сведения, отчего даже у видавшего виды Его Сиятельства челюсть отпала. Чего-чего, а такого поворота он не ожидал. Даже сам бы до такого не додумался. Мысленно за это проникся капелькой уважения к товарищу Панарину — достойный противник.

А когда признался графу насчет сделки, то услышал занимательное предположение, от которого челюсть отпала второй раз.

На горизонте забликовали желтые огоньки. Затем снова и снова. В бескрайнем пейзаже хорошо заметны фары автомобиля, что скачет по ухабам. Через минуту-другую донесся гул.

Князь мельком взглянул на часы — десять минут седьмого. Можно сказать, пунктуальные люди.

Старый, но в хорошем состоянии, «патриот» сбавил скорость и притормозил в десятке метров от японского придорожника. Первым с заднего сидения выскочил какой-то долговязый юнец. Затем распахнулась дверца пассажирского сидения, и вышел товарищ Панарин. Черная футболка подчеркивает слегка полноватое, но крепкое телосложение. Для шестидесяти двух бывший полковник выглядит отлично. Он что-то скомандовал долговязу. Тот остался торчать у машины с готовностью броситься грудью на амбразуру, даже воображаемую. Водителя не разглядеть, но это и не особо важно.

Мотор стих. Зашуршала трава и редкая гравийка под подошвой военных ботинок.

— Вечер добрый, — первым поздоровался Юсупов.

— И вам не хворать, — отозвался Игорь Шамильевич, приблизившись на расстояние вытянутой руки.

— Хотелось бы сказать, что мы пришли с миром, но обойдемся без формальностей.

— Вы пригласили — вам и править бал.

— Мы знаем, что на самом деле стоит за вашей идеей искоренить вампиров, — сказал Юсупов. — И готовы предоставить вам это в обмен на то, чтобы вы отказались от нее.

— Неравноценный обмен предлагаете, судари, — сказал Игорь Шамильевич. — Прими я ваше предложение — в мире ничего не изменится.

— Не нужны миру ваши изменения, — ответил Юсупов.

Игорь Шамильевич усмехнулся и на миг опустил глаза.

— Вы что же от лица всего мира говорите? — спросил он.

— А вы за весь мир решили о мнимой необходимости перемен? — не сдавался Юсупов.

Строганов повел ладонью и сказал:

— Оставь, Феликс. Эти споры ни к чему не приведут.

Затем обратился к Игорю Шамильевичу и добавил: