Юся и эльф

Демина Карина

Ага…

…и ведь не пожалуешься… сама подписалась извести шалунов, шептунов и иную нежить, угрожающую покою граждан… стоило подумать, отчего столь простой контракт не нашел исполнителя.

Для меня придержали.

Но за что?

И главное… Седрик пыхтит, но взгляд не отводит.

— Контракт выполнен, — Эль протянул бумаги, а маншул оскалился и заворчал. — Будьте добры отметить…

Седрик запыхтел, но печать шлепнул. И подпись свою поставил. И…

— Согласно уложению, все трофеи, добытые во время выполнения

контракта, принадлежать исполнителю, — меланхолично заметил Эль. И забрал останки несчастной нежити. Вместе с контейнером.

Сердрик возражать не стал.

Я тем более.

Душила злость.

Вот не просто злость, а… не знаю… хотелось и плакать, и смеяться, и постучаться головой о стену. Глядишь, и наступит чудесное прояснение, а следом и понимание, что же такое происходит вокруг. Не может быть, чтоб это из-за подруженьки моей…

Или эльфа?

Или…

Я заставила себя успокоиться. Разберусь…

— Мне показалось, или отношение к тебе было несколько предвзятым? — Эль нес коробку с остатками гворха, при этом локтем умудрялся прижимать копию контракта с отметкой об исполнении.

Когда успел взять?

— Спасибо.

Он слегка наклонил голову. А я предложила:

— Пойдем пообедаем…

…в трактире было шумно, не слишком чисто, но вполне уютно. Пахло мясной похлебкой, пирогами, вновь же мясными, и еще квашеной капустой, которую можно было брать прямо из бочки. Я и взяла.

Гору навалила.

И клюквы выловила, украшая. Все-таки чувство прекрасного мне не чуждо, а что может быть прекрасней правильно зажаренного куска говядины, под которым растекается полупрозрачное озеро подливы? А уж полупрозрачные нити капусты с алыми мазками тертой моркови и клюквинами — это вообще почти совершенство.

Как ни странно, эльф тоже попросил мясо.

— А разве вы…

— Моя матушка предпочитает питаться растительной пищей, — он поставил коробку на стол, чем вызвал нездоровое любопытство подавальщицы, которая шею едва не вывихнула, силясь разглядеть содержимое. А когда разглядела, слегка сбледнула с лица и вообще улыбка ее прежняя померкла. — Но… мне этого маловато. На Границе едят почти одно мясо… и шоколад. Хорошо восстанавливает силы.

Я кивнула, соглашаясь.

И вправду хорошо.

Шоколада надо будет прикупить.

И спрятать.

Хорошенько спрятать… у Греты на шоколад нюх, и не то, чтобы я жадной была, но вот… душа требовала иметь стратегический запас шоколада. Просто на всякий случай.

И в память о голодных временах.

Голодный некромант — это плохо.

Эльф жевал мясо. Причем умудрялся делать это с видом задумчивым и отрешенным. Однако ни капли подливы не упало мимо тарелки, впрочем, как и в тарелку. Он ловко орудовал туповатым вилкой и ножом, который ему поднесли вместе с льняной салфеткой.

Мне салфетки не досталось.

Как и нож.

Но

у меня свой имелся, куда как острее, а что черный и ритуальный, так это смотря у кого какие привычки.

— П-прости, ты не б-будешь возражать, если я расскажу своим?

— О чем?

Признаться, сытая, я смотрю на жизнь немного иначе. Оптимистичней, что ли? Не важно, главное, мерзковатое ощущение отступило. И вообще, воображение у меня живое…

Заговор гильдии… как же…

Все куда проще. Засранец Седрик за малую плату мимо гильдейской кассы помог бедному крестьянину решить его проблему за счет одной дуры. А что эта дура подписывает бумаги не глядя, так это ее собственная проблема.

— Гворх. В городе. Старый. Это плохо.

Я согласилась, что гворху в городе делать нечего.

Пусть даже не совсем и в городе, ибо формально и деревенька, и кладбище ее еще не вошли в большое кольцо, что и давало Гильдии право послать старосту с его бедами к свободным охотникам. Небось, будь кладбище и вправду городским, Седрик три раза подумал бы, прежде чем так шутить.

Городской глава к вопросам безопасности относился весьма серьезно.

— Говори.

— А… — он подвинул коробку, окинув задумчивым взглядом содержимое.

— Забирай.

Мне что? Мне не жалко.

Сытая, я на удивление великодушна.

— Благодарю… и не б-будет ли дерзостью с м-моей стороны нап-помнить о… з-завтрашнем з-завтраке… м-матушка б-будет ждать, — почти шепотом закончил он.

А я вздохнула.

Что ж… назвалась невестой? Полезай к свекрови в логово. А с другой стороны… еще посмотрим, кто кого сожрет. И вообще, это ложь, что некроманты — на диво неблагодарный народ. Я добро помню, и потому кивнула.

Эль дернул ухом. Правым.

И левым тоже.

И подвинул коробочку еще ближе. И вид у него был такой…

— Слушай, — ягодный взвар в трактире оказался неплохим, как и пироги. — А чего ты вообще из Патруля этого ушел? Торчал бы себе на границе… бдил там… хранил покой мирного населения вдали от мамы… или она тебя заставила?

Острое эльфячье плечико опустилось, а сам Эль сгорбился — не знала, что он так умеет — и сказал:

— Почти… поступила жалоба… пропадает птица и мелкий скот… и беспокойно становится. Понимаешь? Молоко киснет и все такое… кто-то видел тень. Кому-то кошмары стали сниться. Много кому.

Кошмары — признак фиговый.

Нет, они всем время от времени снятся. Я вот частенько вижу себя стоящей перед экзаменационной комиссией. И в голове пустота, но ладно бы только это, нет, потом приходит осознание, что я стою голая. Вот как есть…

Но это личное.

И у каждого свои скрытые страхи. Но когда они начинают вылезать не у одного-двух человек, но массово, ищи причину. Как правило зубастую, хищную и ждущую, когда ослабленная бессонницей добыча разомкнет охранный контур.