Юся и эльф

Демина Карина

Хотя как по мне, лучше уж честная нежить, чем заботливая маменька, решившая, что настал судьбоносный момент обустраивания личной жизни подросшего отпрыска.

От нежити всяко есть шанс отбиться.

— П-понимаете… м-мама д-добра желает… она в-выбрала д-девушек… они с-совершенны… к-каждая… и м-мне лишь надо выбрать.

Эль сгорбился над кружкой.

…выбирать ему не хотелось. А повода отказать прекрасным девам во внимании не было. Если же без повода отказать, то это — настоящее оскорбление, и позор падет

не только на самого Эля, но и на весь его род.

В общем, жопа.

Пусть и пресветлая эльфийская.

— Я н-не х-хочу с-связывать себя словом, которое не смогу разорвать, — выдохнул Эль. — Вернее в теории могу, но на практике мне не позволят. Как только я проявлю интерес… или сделаю что-то, что может быть интерпретировано, как проявление интереса…

— Тебя оженят, — эльфийское нечто было вкусным.

Но явно не отличалось питательностью, поскольку чувство голода не утолило совершенно. Напротив, желудок мой, которого подразнили тенью еды, издал крайне громкий и неприличный в приличном обществе звук.

— Но если девушки так совершенны…

— Они п-похожи н-на м-маму, — с трудом выдавил Эль и взгляд отвел, явно смущаясь этакого признания. — Н-не внешне, н-но…

…по сути.

— А почему ты думаешь, что твою матушку твоя мнимая помолвка остановит? — мне было и вправду любопытно, а уж фруктовая корзинка, украшенная белой башней взбитых сливок — успел изучить мои слабости, гад ушастый, — настраивала меня на мирный лад.

…видела я его матушку там, на выставке.

Хрупкая леди.

Прекрасная.

Со стороны если. А у эльфика нашего — как-то я уже привыкла его нашим считать — всякий раз при упоминании о дражайшей матушки ухо дергается, иногда и оба.

— П-понимаете…

— Давай уже на «ты», раз жениться собрался…

Уши опять дернулись.

Да уж… поаккуратней с ним надо, ишь какой впечатлительный. Я же, облизав пальцы, — корзинки были хороши и первый голод вполне утоляли — потянулась за сумкой.

— П-понимаешь… я не п-просто с-скажу, что… что выбрал тебя в ж-ж…

— Жены, — помогла я, вытаскивая сумку.

И Эль кивнул.

— Жены, — он выплюнул страшное слово и носом дернул. Да, запашок от сумки исходит еще тот. Плотную ткань, некогда зачарованную на совесть — отжалела я тогда за нее почти два десятка золотых — покрывала корка грязи, темной крови, слизи, моха… и желтый листик, прилипший к уголку выглядел то ли украшением, то ли утонченным издевательством.

Эль приподнялся.

— Не отвлекайся, — велела я, прикидывая, можно ли это ставить на стол. С одной стороны, чай я попила, пирожные съела, а… с другой, Грете не понравится.

С третьей, на столе периодически громоздились ее пробирки, колбы, реторты и просто кастрюли, содержимое которых было столь же далеко от кулинарии, как я от понимания красоты имперского балета.

— И-извините… извини…

я объявлю… — он произнес длинное эльфийское слово. Что-то такое, со светом связанное или наоборот… в общем, дрозды поют понятней.

— Чего?

Эль повторил.

И снова.

И покачав головой, снизошел до пояснения.

Это можно было перевести примерно как «лунный свет, снизошедший на душу, чтобы раскрыть полноту ее звучания», хотя Эль утверждал, что данный перевод и не отражает в полной мере сути термина и уж тем более не способен раскрыть и малого числа оттенков.

Не важно.

Главное, смысл его сводился к следующему.

Эльфы женятся на эльфийках. Эльфийки выходят замуж за эльфов. В общем-то нормальное явление, и потому отягощенное целыми сонмами правил, обычаев и полагающихся по случаю церемоний, которые посторонним казались по меньшей мере странными, по большей — нелепыми. Но не суть важно, поскольку эльфийкой я не была. И до недавнего времени — для эльфов относительно недавнего, ибо обычай «Лунного света» едва-едва разменял тысячу лет, что по меркам светлорожденных суть вовсе ерунда — я могла бы рассчитывать самое большее на роль любовницы.

Временной.

Все-таки продолжительность жизни у наших рас несопоставима.

Однако что-то там произошло.

То ли война, то ли страсть, которую воспели в балладах, но… он полюбил ее, она его, и боги снизошли к молитвам, позволив двум сердцам воссоединиться в вечности.

А против богов и эльфы выступать не смеют.

И отныне, если случится какому эльфу втюриться в существо другой расы, да так сильно, что образумить несчастного не получалось, он объявлял о начале подготовки ритуала, который и должен был разрешить сомнения окружающих.

Ну да… ритуалы и эльфы… эльфы и ритуалы…

Созданы друг для друга.

— В жертву меня принести собираешься?

— П-простите? — Эль моргнул. — Н-нет… взыскующие отправляются в храм и молят богов о милости. Боги или снисходят, или нет, но… до храма вряд ли дело дойдет.

Я вытащила иглы.

Все же добычу следовало осмотреть, составить акт, благо, понятой у меня имелся, а заодно ведомость на оплату по верхней границе: пусть гильдия сама потом старосту трясет. Они долги выбивать умеют, а я девушка слабая…

…и десять процентов не просто так отчисляю.

— Дело в том, что… — Эль сглотнул и подался вперед. — Гворх?

— Он самый.

— И матерый, — он осторожно поднял иглу и понюхал. — После спячки вышел… яд настоявшийся… сколько за него хочешь?

— Да я…

…в гильдию сдам, там все берут, правда, дают в лучшем случае две трети от нормальной цены, зато оптом.

— Двести за одну…

— Серьезно?

Про две трети это я, похоже, слегка погорячилась.

Эль пожал плечами: