Ютланд, брат Придона
Шрифт:
На той стороне площади за высокой железной оградой возвышается тот самый дворец, что так поразил его издали. Сейчас еще величественнее, стены сложены не из кирпича, а из огромных каменных глыб, обтесанных умело и очень точно, между ними не просунуть и конского волоса.
Страж городских ворот поскакал вперед, что-то сказал охраняющим ворота дворцового сада. Там переговорили между собой, один с той стороны вскочил на коня и понесся прямо по широкой аллее, обрамленной с обеих сторон роскошными цветниками.
Страж
– Ну, – произнес он с угрозой, – надеюсь, вы лжецы…
Мелизенда произнесла надменно:
– Почему тебе так хочется нас убить?
– А что, я зря сюда мчался? – отпарировал страж. – Играл бы сейчас в кости…
Вскоре с той стороны показался тот самый всадник, он издали махал руками, а когда оказался у ворот, прокричал с досадой:
– Я же сказал, чтоб открыли ворота!..
Мелизенда спросила:
– Дядя меня узнал?
– Да, – ответил всадник, – правитель Говерл сейчас смотрит на вас с вон той башни!
Страж раздраженно задвинул меч обратно, развернул коня и понесся обратно к городским воротам. Ютланд с холодным лицом взял Мелизенду обеими руками за талию и сделал движение опустить ее на землю.
– Ну, – произнес он, – все в порядке, ты у своих.
Она вскрикнула:
– Не смей!.. Ты должен передать меня из рук в рук моему дяде!
– Да какая разница, – сказал он.
– Большая! – сказала она рассерженно. – Здесь я все еще… в опасности.
– Какой? – спросил он, но тут же пожал плечами. – Хорошо, как хочешь.
– Да, хочу!
– Ладно, ладно…
Он пустил коня вперед, одну створку приоткрыли для них, но и этого было бы достаточно, чтобы там проехало четверо всадников. Аллея показалась шире дороги, что ведет в Арсу, а дворец вырастает с каждым конским скоком, и Ютланд видел, что все еще крупнее и массивнее, чем он думал: колонны не в три обхвата, а в пять-шесть, ворота в дворец рассчитаны на великанов, а стены покрыты выпуклыми изображениями битв героев с чудовищами.
Она не вытерпела, повернулась и взглянула в его ничего не выражающее лицо.
– Ты мог представить такую красоту?
Из ворот быстро вышел пышно одетый мужчина с седеющей головой, весь в золотом шитье, золотых украшениях, цепях из серебра и золота, с множеством драгоценных камней, усеивающих воротник обе полы. Даже сапоги из тонкой кожи украшены драгоценными камнями.
Он протянул в их сторону руки в великом изумлении.
– Мелизенда!.. Моя дорогая девочка!
– Дядя! – вскрикнула Мелизенда подчеркнуто счастливо. – Мой дорогой дядя!
Ютланд осторожно опустил ее на землю. Она бросилась пышно одетому родственнику на шею, они обнялись, он расцеловал ее в обе щеки, затем отстранил на расстояние вытянутых рук и с беспокойством всмотрелся в ее лицо.
– Бедная девочка, – произнес он встревоженно, –
Она сказала весело:
– Все хорошо!.. А подробности расскажет…
За ее спиной прогремел быстро удаляющийся стук копыт. Она обернулась в предчувствии беды. По широкой аллее, усеянной цветами, стремительно уносится всадник на худом черном коне, а впереди, вызывающе натягивая шкуру ребрами, бежит его худющий хорт.
Ворота дворца они проскочили прежде, чем она успела открыть рот для возмущенного визга, пересекли городскую площадь и пропали на той стороне в теснине улиц.
Дядя сказал добродушно:
– Что, благородный герой отказался от награды?.. Артане – народ гордый. Это же артанин, верно?
– Артанин, – вскрикнула она в отчаянии. – Дядя, его нужно задержать!
Он покачал головой.
– Как?
– Да как угодно!..
– Учитывая его скорость, – объяснил он, – артанин сейчас уже в городских воротах. А дальше простор и тысяча дорог. Его уже никто и ничто не остановит.
– Но почему, – прошептала она, и слезы начали закипать в глазах. – Почему так…
– Когда я вижу такого, – сказал дядя ласково, – я знаю, на что он способен. Пойдем в дом, дорогая…
Она опустила голову и сжала кулачки. Во рту появилась такая горечь, словно долго жевала старый лист полыни.
Слезы накопились мгновенно, тут же прорвали запруду и хлынули по щекам.
Глава 12
Ютланд пригнулся навстречу ветру и все сжимал коленями Алаца, понуждая скакуна мчаться быстрее. Хорт прижал уши и несется в сторонке, опасаясь попасть под горячую руку.
Кровавая завеса гнева то и дело наползает на глаза, мир становится уродливым и маняще хрупким, однако он стискивал челюсти и, мотая головой, отгонял страстное желание погрузиться в дикое буйство.
Наконец Алац замедлил бег, Ютланд увидел стремительно набегающую навстречу стену исполинского леса, сжался в ком, но деревья пронеслись справа и слева, кое-где ветки попытались подцепить его и выбросить из седла, но конь уже несся обычным галопом, постепенно переходя на рысь, и Ютланд успевал пригибаться и прятаться за конской шеей.
Когда вдали на огромной очищенной поляне выросло большое здание из толстых бревен, а на другой стороне другое, точно такое же, повторяющее даже в мелких деталях, он уже понял, куда принес его конь.
На дверях первого дома знак тцарского дома Куявии, на другом – Артании. Между ними полыхает большой костер, несколько человек сидят на камнях, все с оружием наготове, а один стоит в полном вооружении и что-то говорит громко и властно.
Боромировы леса, сказал себе Ютланд зло. Далеко же его занес бедный конь, хотя он просто выполнял то, что ему было велено в неистовой ярости…