Ютланд, брат Придона
Шрифт:
Хорт смотрел печально и с укором, Алац недовольно фыркал. Ютланд вышел и посмотрел на небо, все такое же ясное, солнечное, птицы чирикают и щебечут, как женщины, неправдоподобно яркие бабочки сказочных оттенков порхают, шмели гудят, все тот же час, как они прошли вслед за эльфенком в эту скрытую страну.
Не прожить бы тут незаметно сто, а то и тысячу лет, как рассказывают старики о некоторых, побывавших у фей и эльфов.
За дворцом он безошибочно отыскал большую площадь, где лучники оттачивали мастерство, одновременно
Он не подал виду, что впечатлен, но, если честно, никакие самые меткие лучники Артании или Куявии и в подметки не годятся этим стройным и с виду таким изнеженным существам. Их стрелы бьют вдвое дальше, впятеро точнее, а скорострельность нельзя и сравнивать. Пока лучник потянется за второй стрелой, эльф успеет выпустить десяток, и все они поразят цель смертельно точно.
А если учесть, что эльфы в лесу практически невидимы, то в войне это были бы страшные противники. К счастью, почему-то выбрали изоляцию…
Издали донесся веселый голосок, настолько полный жизни, что уголки рта Ютланда сами поползли в стороны:
– Эй!.. Ты чего там? Смотри сюда!
Мелизенда, веселая и счастливая, бежала к нему, подпрыгивая, как игривый козленок.
– Смотрю, – сказал он.
Она прокричала счастливо:
– Ты видел? Ты видел?
Он оглянулся, смерил ее долгим взглядом с головы до ног. Королева подобрала ей такое платье, что можно принять за эльфийскую принцессу, если бы не красные щечки и задорно блестящие глаза.
– Что? – спросил он. – Что ты там увидела?
Ее лицо стало обиженным, она крутнулась перед ним на одной ноге.
– А это?
– Тебя уже видел, – сообщил он. – Что, опять есть хочешь?..
Она сказала сердито:
– Какой ты дикарь? Почему вы все, мужчины, никогда не замечаете, во что мы одеты?
Он спросил:
– А ты разве не в этом была?
– Я в мешке сидела! – заорала она. – В одеяле! А потом в каких-то тряпках, что ты милостиво купил в каком-то селе!.. А сейчас я в сказочном платье!
– Сказочном? – спросил он с интересом. – А что, летать в нем можешь?.. Или прыгать через коня? Или оно может становиться невидимым?
– Ага, – ядовито сказала она, – только и мечтаете, чтобы платья стали невидимыми… Здесь твоя грубость особенно заметна, дикарище!.. Нет в тебе чувства изящного. А королева сейчас уединилась с чародеем по имени Гаргантюэль, что-то важное решают.
Он сдвинул плечами.
– Надеюсь, не наши шкуры делят.
– Дикарь! Зачем им шкуры? Они все делают с помощью магии.
Он пробормотал:
– Надеюсь, не все…
Мимо проходили эльфы и эльфийки, однако никто не приближался, а большинство даже делают большой крюк, чтобы обойти. Мелизенда ловила настороженные взгляды, бросаемые на Юта, у всех сразу становятся такие лица, словно ждут от него неприятностей. Ну как им объяснить, что он хоть и невежественный пастух, но не бросится ни с того ни с
Ютланд в свою очередь поглядывал по сторонам, замечая и стражей, что стараются не показываться на глаза, но еще на дальних подходах останавливая народ и направляя его другими дорогами, чтобы они не столкнулись с этими… гостями.
Мелизенда снова крутнулась на одной ноге, демонстрируя легкое платье, что сразу же завертелось вокруг нее, как смерч, цвета и краски менялись в зависимости от скорости.
– Ну скажи, – потребовала она, – здорово?
– Здорово, – подтвердил он.
Она топнула ногой.
– Не так!
– А как?
– Другим голосом, – велела она. – Другим тоном!
– Здорово, – повторил он деревянным голосом. – Ага, здорово… Ух ты, платье!.. Надо же… Никогда бы не подумал…
Мелизенда вспыхнула и уже открыла хорошенький ротик для ядовитого ответа, но в двух шагах неожиданно возник чародей Гаргантюэль, все в той же темной мантии со звездами и кометами. Появился он так, будто подкрался невидимым, а теперь вот решил открыться.
– Так-так, – сказал он подчеркнуто дружелюбно, – прекрасная принцесса мучает… нашего гостя, а он все терпит! Разве это хорошо?
– Нехорошо, – согласился Ютланд. – Вы правы, я ее сейчас удавлю.
Чародей вскрикнул испуганно:
– Нет-нет, я имел в виду, что со стороны принцессы нехорошо так обижать своего могущественного друга и покровителя! Добрее надо быть, добрее…
– С ним? – изумилась Мелизенда. – Да я его сама удавлю! За его насмешки. А теперь еще и за манеры. Как я его еще не прибила в дороге?
Чародей смотрел несколько ошалело, а Ютланд спросил его участливо:
– Вы утверждаете, что не враждебны людям, так? Тогда почему прячетесь? Вон сколько дивов живут среди людей! А много таких, что хоть и держатся от нас в сторонке, но все-таки общаются, торгуют, меняют добытые шкуры на что-то нужное…
Чародей поморщился.
– Не понимаешь…
– Не понимаю, – согласился Ютланд. – Но значит ли, что и не пойму?
Чародей повел руками, в двух шагах появился большой стол, а на нем начали возникать блюда с гроздьями отборного винограда, краснощекими яблоками, грушами, гигантскими спелыми сливами, абрикосами…
– У людей так принято? – спросил он. – Все разговоры за столом?
– Точно, – подтвердил Ютланд. – Тем более что наша принцесса вечно голодная. Растет, наверное. Ей бы только жрать да жрать… так почему?
Чародей тяжело опустился за стол, лицо его стало совсем старым и невеселым.
– Дивы… гм… у них все иначе. А эльфы… Люди – очень агрессивная раса. Вы даже друг друга истребляете, не так ли? А вот нигде и никогда в истории не было случая, чтобы эльфы воевали против эльфов. Даже презренные гномы не воюют против таких же недомерков! А люди – с наслаждением.