Ютланд, брат Придона

Никитин Юрий Александрович

Эльфы живут так, словно земля сама по себе, а они сами по себе: не рубят лес, не выжигают под пашни, не распахивают, не строят плотины и мельницы… Даже вокруг городов абсолютно никаких дорог, как же они ездят, как получают хотя бы зерно из ближайших сел и деревень?

Проскакивал он и мимо гор, усеянных развалинами циклопических построек, то ли отголосок древних войн, то ли следы народа, что жил еще до появления эльфов…

Хорт несся впереди, иногда уходил так далеко, что становился размером с мышь. Ютланд дважды хватался

за лук, но птицы здесь настолько толстые и глупые, что стрелять в таких – себя позорить. Он одну прибил умело брошенной палкой, другую камешком, подхваченным на полном скаку с земли, но останавливаться подбирать добычу не стал.

Звездный Лес проступил впереди из прозрачного воздуха такой близкий, словно был закрыт исполинским пологом. Серебристые стволы толстые, как скалы, вершинами уходят в облака, Ютланд смотрел с недоверием и настороженностью, таких деревьев никогда не видел и даже чувствовал, что существовать не могут, разве что здесь, в стране магии и колдовства, еще как-то их можно вообразить…

Алац сам сбросил скорость, и чем ближе становился лес, тем опаснее казался тот мир. Даже хорт вздыбил шерсть и приближался к передней шеренге деревьев с осторожностью, заранее оскалив зубы и грозно порыкивая.

От деревьев на землю падал призрачный серебристый свет, словно лунный, но сейчас был ясный день, хотя солнце и скрылось за игривым пушистым облачком.

– Вперед, – велел Ютланд. – Мы найдем ее!.. Разве это лес?.. Так, роща…

Деревья-гиганты впереди шелохнулись и, Ютланд не поверил своим глазам, медленно сдвинулись, закрывая проход. Он ошалело посмотрел по сторонам, все верно, деревья яснее ясного показывают, что ему вход закрыт.

– Вам меня не остановить, – сказал он резко. – Я двигаюсь быстрее!

Деревья в самом деле из-за своих размеров друг от друга торчат из земли на расстоянии десяти-двадцати шагов, а ветки очень высоко, до земли не достанут.

Он взял в руки лук, стрела привычно легла расщепом в тетиву.

– Я все равно пройду, – заявил он, – но лучше, если перестанете играть со мной в такие игры.

Ответом было молчание, он вскинул лук, оттянул тетиву как можно сильнее, даже мышцы затрещали от натуги, и разжал пальцы. Стрела исчезла, тут же раздался треск и такой могучий стон, будто застонал весь лес.

Огромное дерево покачнулось, в нем появилась свежая трещина, медленно начала сводить края вместе, оттуда хлынул светло-желтый древесный сок.

Ютланд вытащил вторую стрелу и неторопливо наложил на тетиву. Деревья качнулись и медленно расступились. Он убрал тетиву, почему-то стало малость неловко, что заставил таких гигантов отступить, но не отступать же самому?

– Спасибо за понимание, – сказал он громко.

Хорт все же решился вбежать первым, Алац вошел все же с осторожностью, всхрапывал и пугливо косил по сторонам большими коричневыми глазами.

Земля словно покрыта серебром, трава тоже серебряная, даже не шелестит,

а тихо-тихо позванивает. Что-то насторожило Ютланда, он вскинул голову, между кронами деревьев проглядывает темное звездное небо.

– Ничего себе шуточки, – пробормотал он.

Впереди послышался рев, топот, появились два громадных медведя, каждый втрое крупнее обычного. Ютланд вытащил дубину и сказал громко:

– Вот что, зайчики!.. Мне нужна волшебница Маринэлла. Или покажите дорогу к ней, или наделаю из ваших шкур домашних башмачков.

Медведи приблизились, рев стал громче, Ютланд приготовился бить и крушить, сердце в ожидании схватки начало нагнетать в жилы кровь, однако медведи остановились, умолкли, будто получили неслышимый Ютланду приказ, попятились.

– Вот и хорошо, – сказал Ютланд, сердце колотится, он еще не верил в успех, но держался стойко и уверенно, как подобает артанину, – если бы еще и показали дорогу…

Медведи отступили еще, затем развернулись и потрусили в глубину леса. Один на ходу оглянулся, словно проверял, следует ли за ними чужак, а когда увидел, что человек на коне и его собака не отстают, резко прибавил скорость.

Ютланд на некоторое время даже догнал второго медведя, Алац мчался с ним ноздря в ноздрю, но оскорбленный медведь поддал и огромными прыжками догнал первого, после чего уже шли рядом, не по-медвежьи ловко перепрыгивая упавшие деревья, огромные камни, широкие ручьи.

Хорт бежал рядом с Алацем, приотстал только на то время, когда там бежал медведь, теперь же то и дело вырывался вперед хотя бы на полкорпуса.

Впереди за деревьями наметилась огромная поляна, однако медведи, не добежав, разом бросились в стороны, а Алац по инерции выскочил на открытое пространство.

На первый взгляд там показалось пусто, но Ютланд, сосредоточившись, увидел посредине мерцающий, словно перегретый, воздух.

– Вперед, – велел он.

Хорт принялся обнюхивать это нечто, в недоумении оглянулся на Ютланда. Тот осторожно послал коня вперед, пока не остановился перед невидимой, но четко ощущаемой стеной.

– Эгей! – крикнул он громко. – Есть кто дома?

Долгое мгновение ничего не происходило, затем разом возникло нечто, напоминающую гигантскую глыбу льда, поставленную торчмя. В ней замерцали искры, мелькнула тень, хорт попятился и зарычал, а конь нервно дернул ушами.

Из льдины вышла женщина, молодое лицо и фигура, но Ютланд ощутил с холодком ужаса, что перед ним нечто более древнее, чем сам лес и земля, на котором он растет. И льдина вовсе не льдина, а вход в иные земли и страны, более древние, чем тот мир, в котором живут люди.

– Ты силен и отважен, – произнесла она сурово. – Кто ты?

– Меня зовут Ютом, – сказал он. – Я прибыл к волшебнице Маринэлле.

Она произнесла ровным голосом:

– Я Маринэлла. Но твоя смерть будет долгой, если окажется, что прибыл по пустякам.