Ювенилия Дюбуа
Шрифт:
Его мать в своё время пугала этим местом и его, так как Феденька ходил в государственную школу неподалёку отсюда, хоть и жила семья на отшибе. Пугала она своё чадо не понаслышке, ведь сама частенько ошивалась здесь с подозрительными типами. По крайней мере, Мышкину так казалось, а может, помнилось, но не точно. В любом случае, он не собирался в свой день «триумфа» включать режим труса и обходить помойку.
В этот день он зашел в мышеловку с гордо поднятой головой, учитывая, что вся местная фауна по — любому должна быть на празднике, где
Зашел он с радостью в душе, а уже через десять минут, со стороны метро, выбежала только его блёклая тень. Уснувшие нервозы проснулись, вдохнув полную грудь, а глаза наполнились забытым безумием.
Полумёртвый комок только и мог, что шептать: «теперь нам точно конец, теперь нам конец, зачем было срезать, ах, идиот!» — Повторял Мышкин.
К бедолаге подскочил патрульный, который, к слову, оказался человеком чести. Без традиционных взяток, запугиваний и бумажной волокиты, служащий узнал домашний адрес Феди, и на служебной машине отвёз его, сдав пьяной матери.
Диалектика овального стола (2)
Титульник «Xdirect734» исчез, раскрывшись первой страницей. Гриша аж привстал со своего стула, вытянул шею, в попытке разнюхать содержание. В правом верхнем углу (для подростка в нижнем левом) расположилась небольшая фотография три на четыре. Сразу было сложно сказать кто на ней.
Абсманов спокойно смотрел на Гришу, пока тот не успокоился, усевшись на свой стул. После этого он потратил ещё несколько секунд на текст, шевеля беззвучно губами. Присутствующие слегка напряглись.
— Итак, первый у нас Фёдор Мышкин, мой тёзка. — Сказал Фёдор, остановив взгляд на запуганном мужчине, который сидел напротив между Диной и заботливой женщиной.
Мышкин вздрогнул. Взгляд сделался ещё испуганней. Молодой человек козырнул на Абсманова только украдкой, на остальных же он и вовсе не посмел глянуть.
— Это я. Всем привет. — Неловко улыбаясь, произнёс он.
Имеющиеся зрачки приковались к Феде, от чего тому стало ещё дурнее. Пульс скаканул, в горле пересохло до невозможности.
— Родились вы третьего сентября две тысячи сто десятом году.
— Охринеть ты молодой, а выглядишь как жопа! — Не выдержал Гриша.
— Так, молодой человек, следите, пожалуйста, за языком, — осадил его Абсманов, — продолжим.
— Извините, — уже перебил сам Фёдор, — а зачем… зачем вообще подобная информация? Как она относится к делу?
— Вот именно, — продолжила топить женщина, сидевшая от Феди слева, — зачем разглашать личную информацию?
— Так, господа, давайте успокоимся. Я понимаю, это немного странная форма нашей с вами коммуникации, — поправил причёску мужчина с папкой, — но поймите меня, есть некие правила, которым мы следуем для упорядочивания структуры нашей деятельности.
— Я так и знала, что вы официальная организация.
— Вот это ты умная шлюха! Надо же, может ты ещё и три языка знаешь, а в свой выходной гадаешь на шаре?! — Начал бычиться Гриша, ища любой повод на кого-нибудь наорать. — Каждому мудаку и так понятно, такие наглые уроды с такими методами есть только в уполномоченных службах. Вот открытие! Скажи ведь?! — Обратился он к рядом сидящему ведущему.
— Ах ты, мелкий выродок, ублюдок, ты меня довёл! — Взорвалась Дина, вставая на ноги с намерением выцарапать глаза Грише. Её удержал Мышкин со словами: «Не стоит вам тратить эмоции на этого негодяя».
Парень услышал Федино замечание:
— Кто негодяй? Слышь! Ты! Крыса трусливая! Ща наору на тебя, и ты обосрёшься!
— Ха-ха! Кто бы говорил! А знаете, уважаемые господа, почему у этого прыща всё с говном связано? — Начла кричать Дина.
— Молчи, шлюха! Убью!
— Господа, господа! Успокойтесь. Или я буду вынужден позвать людей, которые вас успокоят. — Вмешался в словесный хаос Абсманов. Он явно был раздражен сложившейся ситуацией, но держался крайне спокойным, только глаза выдавали ярость.
Как ни странно, вопреки ожиданиям, в комнате действительно стало очень тихо. Федя в очередной раз поправил свою стильную причёску.
— Так вот… Фёдор Мышкин, двадцать шесть лет. На данный момент нигде не работаете.
— Ещё не успел.
— Что значит «не успел»?! — Встрял Гриша. — Тебе двадцать шесть, ты взрослый мужик!
— Я находился на лечении…
— Господи, Фёдор, да зачем вы отвечаете этой малолетке? — Встал на защиту тот самый высокий мужчина в очках, заходивший одним из последних.
— Слышь, мистер «ябабскаяпричёска», ты чё вообще встреваешь?! Тебя просили? Вот и захлопнись! — Парировал подросток.
— Пока тут только тебе нужно закрыть свою пасть и дать взрослым дядям и тётям разобраться что к чему. Так что будь добр закрыться, а то вот этот джентльмен действительно позовёт грозных дядей, которые сделают из тебя фарш.
— Ну не в фарш, так… — С улыбкой подытожил Абсманов.
— Так что же, всем можно базарить, а мне нет?
— Вам тоже можно высказываться, Григорий, просто вы слишком резки. Будьте более терпимы. И это пока что просьба, но только пока.
— Ладно, неженки… Так что, получается этот вот — Гриша ткнул рукой на Мышкина — взрослый дядя не работал, потому что в психушке лежал, да?
— Да с чего ты сразу взял, что в психушке?! — Встряла Дина.
— Так по нему сразу видно, вон какой нервный!
— Д… да, это правда. Я с психиатрической лечебницы, но я не понимаю, как это относится к делу, и я против того, чтобы это обсуждать.
— Ха! Я же говорил!
— Всё, успокоились. — Абсманов глядел в папку, пару раз перелистнул. — Позицию вашу я понял, Фёдор. Тогда ближе к делу. Вы написали, что двенадцатого июля вас выписали и вы направились в сторону метро пешком. Верно?