Ювента
Шрифт:
– Я? – замялся Мак, думая, какую бы цифру ему соврать. – Я уже не помню. Давно дело было. Да и тогда он, вроде, не так обзывался…
Валеру подобный ответ вполне устроил, как и самого Мака.
Настоящая же правда заключалась в том, что он сам никогда и никаких тестов не сдавал. Всю эту ерунду, насколько ему было известно, ввели только на следующий год после крайней для Мака смены, после которой в лагерь он больше никогда не возвращался. Однако объяснять всё это было слишком утомительно и не интересно, поэтому попутчик решил попросту соврать чудику, лишь бы он от него
Наконец впереди показалось здание лагерной администрации, у которого останавливались все приезжающие в лагерь машины и автобусы с детьми. Администрация являлась средоточием скучной кабинетной работы всего лагеря – здесь заполнялись анкеты, проходили собеседования, утверждались планы, сверяли списки, рассчитывали зарплаты, придумывали рекламу, принимались заявления, продавали путевки и делали еще много того, чего обычному вожатому было знать совсем не обязательно. Но вместе с тем администрация к самому лагерю почти не относилась – детей во время смены здесь не было и близко, так как территория самого лагеря располагалась чуть дальше по дороге. И именно отсутствие пионеров поблизости и делало это место островком спокойствия и лесной тишины, которое как будто существовало здесь в отрыве от всего остального мира.
Джип проехал мимо красивого здания, утопающего в листве, на парковке которого находилось несколько солидных автомобилей, и Макара удивило то, насколько же сильно оно поменялось. Теперь постройка смотрелась куда более презентабельно, современно и по-модному, радовало глаз. Обитый фасад, чистые панорамные окна, ухоженные клумбы с цветами, блестящие перила и еще много каких других изменений делали администрацию совершенно не похожей на ту, какой она была ранее. Разглядеть изменениях во всех подробностях Мак не успел, но даже беглого взгляда ему хватило для того, чтобы поднять брови в удивлении.
Лесная аллея продолжала сопровождать их дорогу, но сквозь деревья по правой стороне Маку вдруг удалось различить вдалеке еще одно интересное открытие, а именно целое футбольное поле с небольшими трибунами, белоснежными воротами и даже с угловыми флажками! Раньше на этом месте был обычный вытоптанный грунтовый пустырь, на котором местные обитатели иногда поигрывали в футбол и сбивали ноги в кровь. Теперь же пустое поле было облагорожено до неузнаваемости, от чего у Мака разыгралась бурная фантазия о том, как он беззаботно гоняет мяч по этому зеленому газону целыми сутками напролет.
– Всё, мальчики – мы приехали – объявила мать Валеры, сбавляя ход.
Сердце вдруг екнуло. Такой реакции от собственного организма Мак никак не ожидал, но только теперь ему стало действительно ясно, насколько всё-таки велико было его волнение. Что-то свербело в груди – это предательское ощущение очень раздражало Мака, и злость на себя любимого постепенно стала вытеснять всю его боязнь.
Они подъезжали к площади, у которой стоял заградительный шлагбаум и здание охраны. Дальше него автомобили не пускали, так как здесь уже начиналась территория самого лагеря, а это означало, что пассажирам придется выметаться из белого исполина и топать через всю площадь своим ходом.
– Ну что,
– Ну ма-а-а-м, не надо – стеснительно простонал Валера, стараясь уклониться от поцелуя мамаши.
– Валерочка, не забудь сумку. Я тебе там всё аккуратненько сложила – щебетала женщина. – Что ж, и вам удачи, Макар. Было приятно познакомиться.
– И мне. Спасибо – бросил пассажир и нехотя выполз из машины.
Его взгляду снова открылась до боли знакомая картина – залитая солнечным светом площадь, которая раньше представлялась Маку огромной, но спустя годы перестала казаться такой уж большой. Размером она была чуть меньше футбольного поля и именно здесь всегда проходили все лагерные построения и массовые мероприятия. По левую сторону от площади громоздилась одна большая детская площадка, звавшаяся “центровая”. Она, как и пустеющее когда-то поле, тоже успела претерпеть свои изменения – качелей и горок на ней теперь стало куда больше, да и смотрелись они более современно, саму площадку оградили аккуратным сеточным заборчиком в цвет газона, а у входа теперь располагался ряд лавок, которых раньше здесь вообще не было. При таких солидных размерах на этой площадке могла уместиться добрая половина детей со всего лагеря, но пока что она просто пустовала – заезд пионеров планировался только завтра утром.
Другие изменения в окружающей обстановке тоже бросались в глаза – всюду были высажены клумбы с разнообразными растениями, деревьями и цветами, на которые можно было обратить внимание даже издалека, а вожатская и столовая заметно посвежели и теперь выглядели так, будто их построили недавно. В целом первое впечатление от возвращения у Мака выдалось несколько шокирующим – оказалось, что при Элине лагерь действительно процветал, а треп его тетки о “больших переменах” на протяжении всех этих лет оказался не пустым звуком или преувеличением, а самой настоящей правдой.
Приезжим пришлось немного застрять на КПП, так как Валера всё никак не мог найти свой паспорт и шарился в багаже так долго, что Макар успел вдоволь насмотреться на окружение и даже заскучать. После того, как паспорт был найден, охрана еще раз проверила их имена по документам и списку, и только после этого разрешила пройти на территорию. Мак шел по площади быстро, а вот Валера еле плелся со своим большущим чемоданом и каким-то свертком в руке, умудряясь по пути еще и вертеть по сторонам своей страшной башкой.
– Слушай, Макар, а куда нам идти-то? Я в самом лагере еще не был ни разу, а тест только в администрации сдавал… – начал нудить доходяга.
– Иди за мной – ответил Мак, не оглядываясь на плетущегося позади попутчика.
Они подходили к вожатской – зданию с крыльцом и верандой, выкрашенному в белый цвет. Около этого аккуратного и продолговатого домика тоже были высажены невысокие деревья и поставлены красивые лавочки, а в чистых окнах виднелись белые шторы, похожие на те, что Мак углядел в сторожке у главных ворот.