Южная пустошь - 2

Цветкова Алёна

— Ваше величество, — ко мне подошел грязный, пахнущий кровью и смертью Аррам и приложил пальцы к шее Антоса, — все кончено… Мальчишка, — судорожно дернул кадыком, — спас всех нас. Он пожертвовал своей жизнью. Идемте, его надо отпустить. — Он вцепился меня и потащил прочь.

Я кричала. Я цеплялась за Антоса, не желая бросать мальчишку. Моя порезанная ладонь совершенно случайно схватила его за руку, из которой медленно бледнея и истончаясь выходили лучи… моя кровь попала на кожу. И свет внезапно погас. Мы замерли на один бесконечно длинный миг, после которого мальчишка крупно вздрогнул и судорожно вдохнул, с громким всхлипом…

— Жив? — прошептала я, чувствуя как на

лице расплывается улыбка.

Аррам снова приложил пальцы к шее и тоже улыбнулся. Наверное, я привыкла к его уродству, но сейчас его ужасный оскал больше не казался мне страшным.

— Жив, — выдохнул он. — пока жив. Но очень слаб…

Я кивнула. Слаб. Да. Но главное, жив.

Наемники, в отличие от меня, привыкли к битвам и к смерти в бою. Они не стали оплакивать погибших товарищей, не стали страдать над раненными. Они действовали быстро и деловито. Перевязали раненных, нарубили дров и сложили погребальные костры для убитых. В том числе и магов, тех, которых еще можно было похоронить. Привели в порядок лагерь, перенеся чудом уцелевшие походные шатры под деревья, потому что после магического боя земля на полянке превратилась в бугристое поле словно изрытое огромными кротами, залитое кровью убитых и ограниченное по периметру горелыми проплешинами. Только в центре, там, где был щит Антоса осталась крошечная ровная площадка с вытоптанной травой.

Я все это время так и просидела там, держа голову бессознательного Антоса на коленях. Мне казалось, стоит отойти хотя бы на один короткий миг, и он уйдет из этого мира навсегда. А я не могла этого допустить.

— Ваше величество, — ко мне, ведя под уздцы наших с Антосом лошадей, которые сбежали еще в самом начале схватки, подошел Аррам. — Мы нашли вашу поклажу. Вы можете умыться и переодеться.

— Нет, — мотнула я головой. Голос звучал хрипло и устало. — Я не могу… Антос… Я боюсь оставить его…

Аррам кивнул. Он не стал настаивать. Кивнул кому-то из своих, приказывая забрать лошадей, а сам присел рядом. Помолчал немного, а потом спросил:

— Откуда вы узнали про магов? Мы ничего не замечали…

Я улыбнулась уголком губ. Не удивительно. Никто не мог бы заметить магов, которые сами не хотели, чтобы их увидели. Но… Я вынула из-за пазухи артефакт Великой матери.

— Это Зеркало когда-то принадлежало Богине. С его помощью я могу видеть то, что происходит с моими детьми.

— Не совсем понимаю, как это связано с магами…

— Все довольно просто, — вздохнула я. — Я должна была догадаться раньше, все же у меня есть приемные дети, которых я тоже могу видеть в этом Зеркале… — Аррам продолжал смотреть на меня вопросительно. Он так ничего и не понял. Впрочем, стоит ли винить других, если сама оказалась на редкость глупой? — Зеркало показывает тех, кого ты сама считаешь своими детьми. Богиня считает своими детьми всех людей, живущих на земле. Когда-то я была Ее воплощением. И мне знакомо это чувство, родства со всеми. И сегодня я совершенно случайно поймала его, во время сильного эмоционального напряжения, когда посчитала, что Великая Мать решила вернуться в мое тело. И увидела, что на поляне на самом деле гораздо больше людей, чем видят мои глаза.

Аррам молча кивнул.

— Тетя Елина, — слабый голос Антоса заставил меня вздрогнуть, — так это правда? Вы правда можете быть всехней мамой? Я так хочу увидеть свою маму… Я поэтому сбежал… Я ее совсем не помню. Совсем…

Глава 20

Нам потребовалось целая седьмица, чтобы подлечить раненных, прийти в себя и собраться в дорогу. Все это время мы так и провели на той страшной полянке,

где все напоминало о нравной схватке. И о том, какой ценой далась победа.

Из отряда наемников выжило всего шесть человек, причем шестой скончался от полученных ран первой же ночью. Еще двое пострадали не особенно сильно, вот только раны, нанесенные магией, заживали очень плохо, оставляя после себя страшные вздутые рубцы. Точно такие, какие уже были на лице Аррама.

Антос пережил эти семь дней, но все еще чувствовал себя очень плохо. Он и раньше был таким худеньким, что у меня сердце сжималось от боли, а после битвы превратился обтянутый кожей скелет. Магия, которая спасла нас, почти выпила из него жизнь. Первые дни он лежал, на устроенной для него постели без сознания, изредка открывая глаза и обводя нас безумным взглядом. Я пыталась накормить его, но истощенный организм не принимал даже воду. Только на третьи сутки, когда я уже отчаялась спасти мальчишку, его перестало тошнить выпитой водой. Он до сих пор не мог есть твердую пищу, И несколько раз в день я кормила его с ложки куриным бульоном и размоченными в нем сухарями…

Один из наемников ездил в ближайший трактир за продуктами, благо до него было не больше половины дня пути. Там же купил нам обозную лошадь и телегу, на которую мы уложили Антоса и одного из раненных, который все еще не мог передвигаться в седле.

В Ясноград мы выехали на рассвете и провели в пути еще две седьмицы. Эта дорога навсегда запомнилась мне ощущением отчаянной безысходности, которое испытывала я, думая о том, что ждет в будущем всех нас.

Короткий бой наглядно продемонстрировал, насколько мы, люди не использующие магию, слабы против магов. Если бы не Антос, нас уничтожили бы за несколько мгновений. Это понимали все. Теперь я не сомневалась, что Аррам не врал, когда говорил, что амазонки были вынуждены отступить. И больше всего я боялась, что нам тоже придется сделать то же самое. Тем более, чем ближе мы подъезжали к Яснограду, тем тревожнее становились новости.

Слухи о том, что маги уничтожили Королевство Кларин просочились в Грилорию, несмотря на все старания магов остановить распространение слухов. Кроме того в трактирах купцы с тревожными лицами шептали, что такая же участь постигла и Республику Талот, и Княжество Славию. Все эти государства были стерты с лица земли, города сожжены, а люди согнаны с обжитых земель.

Я не знала можно ли им верить. Но в глубине души чувствовала, что это правда. Если представить, что маги хотят захватить весь мир, то их поступки сразу обретали логику, укладываясь в последовательную цепочку. А весь мой опыт говорил о том, что если все факты подтверждают какую-то даже самую безумную теорию, то скорее всего случилось именно это безумие.

Великий отец, правитель Монтийской Епархии, сошел с ума, но что мы могли противопоставить той силе, которой он обладал? Ни-че-го… На нашей стороне был только один полумертвый маг, у которого сейчас не хватало сил даже зажечь свечу.

Ах, да… Где-то был еще Веним… Но его я совсем не брала в расчет. Если уж он не смог определить, что Антос на самом деле самый настоящий маг, то было бы глупо надеяться, что свинопас сможет помочь нам в бою.

Последняя ночь перед приездом в столицу прошла тревожно. Я почти не спала. Летняя духота была такой страшной, что не спасали даже открытые настежь окна. Я всю ночь не находила себе места и металась между окном и постелью, то пытаясь заснуть, то надышаться. А где-то в солнечном сплетении беспокойно ворочалась интуиция, сворачиваясь и переплетаясь, словно клубок змей. Меня даже слегка подташнивало от ожидания будущих неприятностей.