Южная страсть
Шрифт:
— Федерико, — прервала его Софи, поперхнувшись.
— Федерико, — задумчиво протянул Лон. — Что-то иностранное.
Софи передернула плечами и опустила темно-синие глаза.
— Разве мы все не иностранцы?
В любой другой момент Алонсо улыбнулся бы. Что верно, то верно. Лон и Софи в ранней юности познакомились в Латинской Америке, и их круг составляли по большей части приезжие со всех концов мира. Дипломаты, инженеры, горняки, банкиры, инвесторы. Но Лон не был расположен улыбаться, когда речь шла о Федерико Альваре.
Мигель
— Ничего страшного, если ты стала встречаться с новым мужчиной, — сказал Лон непринужденно, не обращая внимания на пламя, которое жгло его изнутри. Софи с другим мужчиной? Возможно. Допустим. Понятно. Софи с Федерико Альваре? Никогда. Именно слух об этих отношениях привел Лона в Англию. Ему сообщили, что у леди Уилкинс неприятности, что она связалась с одним из самых опасных преступников мира. До сих пор он в это не верил. — Нет никаких причин, чтобы ты не встречалась с мужчинами. Прошло два года.
3
Секретная разведывательная служба Великобритании.
— Я не намерена ни с кем встречаться. Он не мой мужчина. Он просто… друг. — Софи не могла смотреть Лону в глаза; она упорно изучала пол. — Федерико работал с Клайвом.
— Я и не знал.
Нижняя губа Софи задрожала. Она сжала губы, чтобы унять дрожь.
— Ты и не мог знать. Когда мы с Клайвом поженились, ты не захотел с нами общаться.
— Это улица с двусторонним движением, Софи.
— Клайв пытался.
Синие глаза гневно сверкнули. На ней было шерстяное кремовое платье. Вот обозначились груди, вот изящная шея, вот этот сладкий рот…
Губы Софи даже без помады были полными и розовыми; Лону захотелось выпить из этих губ все упреки, высосать воздух из ее легких, вдавить ее в себя.
Он загорается от одного взгляда на нее. Он физически жаждет ее. Его разуму нужен ее разум. Его коже нужна ее кожа. Его тело мечтает утонуть в ней.
— Ты могла бы позвонить мне, — сказал он, хотя графиня уже входила со стаканом в руках.
— Ты представить себе не можешь, как я рада тебя видеть, — сказала Луиза Уилкинс, слегка обнимая Алонсо. — Сколько лет! Два года. Наверное, с похорон Клайва.
Лон услышал судорожный вдох Софи и почувствовал, как она напряглась.
— По-видимому, да, — сказал он и поторопился перейти к менее щекотливым предметам: — А вы, Луиза, изумительно выглядите, ни на день не стареете.
Графиня просияла. Ей тоже недоставало мужского общества.
— Спасибо, Алонсо, с твоей стороны очень любезно так говорить.
В синих глазах Софи мелькнула паника.
— Луиза, он же, наверное, занят.
— Ну, не настолько, — возразил Лон. — Я с удовольствием останусь.
— Сейчас попрошу поставить еще один прибор. — Графиня повернула голову. — Софи, покажи Алонсо, где у нас виски. Насколько я помню, он любил выпить хорошую порцию перед ужином.
В библиотеке Софи смотрела, как Лон наливает себе виски.
— Похоже, у нее к тебе слабость.
— Праздничные дни. У нее ностальгия. — Он сделал глоток из высокого стакана. — Я думаю, ей тоскливо в Рождество.
Софи ничего не ответила. Она села на софу и скрестила ноги.
— Должно быть, тебе трудно тут одной с ней.
Голос Лона прозвучал спокойно, не отразив его чувств. А в нем поднимался гнев. Он раздражен. А он не любит терять голову.
Сослуживцы подшучивали над ним из-за того, что при необходимости у него появлялась почти сверхчеловеческая сила. В самом деле, он мог поднять вес вдвое больший, чем его собственный. С легкостью. Однажды в учебном лагере он поднял в толчке шестьсот килограммов; остальные только раскрыли рты. Он сказал, что это у него семейное, отец был шотландским шахтером. Но это не вполне соответствовало истине.
Его отчим был шотландцем, был и шахтером. Его биологический отец был аргентинским аристократом, который погиб, врезавшись в дерево на скорости двести миль в час. Пьяный, естественно.
Аргентинская кровь принесла ему неприятности.
Софи смущенно поерзала.
— Луиза очень хорошо ко мне относится.
Смешно слушать. Графиня всегда воспринимала Софи как гражданку второго сорта. А может быть, он чересчур сурово судит.
— Она отлично выглядит, — заметил он. — А как вообще у нее дела?
— У нее на удивление крепкое здоровье. А в эти дни, как всегда, все ее мысли вокруг бала.
— А, ну да. Ежегодное гала-торжество Уилкинсов. Я на прошлой неделе получил приглашение.
— Значит, ты придешь? — Ее голос дрогнул. Она не хочет, чтобы он приходил. Это интересно.
— А стоит?
— Нет. — Софи покраснела и быстро добавила: — Просто этот праздник не в твоем духе. Сотни людей. Еды не хватает. Ты, наверное, и не знаешь никого из тех, кто приедет.
— Ничего страшного, если я увижу тебя.
Софи приподнялась, затем снова села. И прижала ладони к софе.
— Ничего между нами не будет. И дело не в Клайве. Я не готова ни к чему новому.
— Я не новый.
Как это верно, подумала она, и сердце сжалось в ее груди. Он не новый. Почти пятнадцать лет он был частью ее жизни. Пятнадцать лет назад он не подходил ей. И десять лет назад не подошел. И даже сегодня ей нужен не он.
— Не порти, Лон. Не заставляй меня быть грубой.