Южное сияние
Шрифт:
– Я знаю, что все вывезенное из лаборатории сохранилось. Но где оно находится, знают только мой друзья, - ответил Орли.
– Я могу с ними снестись, и они передадут мне все, что нам нужно.
– Они не могут вам ничего передавать. Пока генерал не вынесет своего решения, вы будете находиться в тюрьме. А заключенным, как известно, ничего передавать нельзя, - официальным тоном сказал Танголико.
– Я ничего не буду писать генералу. Вы отлично можете передать ему все, что сообщил вам я, - резко сказал Орли, но
– Добавьте к этому, что я полностью раскаиваюсь, но мои друзья вручат мой аппарат и прочее только мне лично. Против конвоя я, конечно, не возражаю.
– Мы обсудим ваше заявление, - сказал Штук.
Танголико подал знак конвоирам, и Орли увели.
– Ну?..
– спросил Танголико.
– Он что-то задумал, - ответил Штук.
– Он даже не умеет этого скрыть, - сказал Танголико.
– Но все же я уверен, что Макчерти посоветует Фланго принять его предложение. Мне нужно только взглянуть на его ускоритель, перелистать записи Кордато, и мы можем этого Орли сейчас же отправить либо обратно в тюрьму, либо на тот свет.
– Я доложу сегодня о нем генералу, - сказал Танголико.
– А я поговорю с Макчерти, - добавил Штук.
Через два дня Штук явился в тюрьму к Орли. Они говорили недолго: Штук объявил Орли, что Фланго приказал отвести для его опытов специальное помещение вне тюрьмы, куда будут перевезены оборудование университетской лаборатории и аппарат Орли, и что сам Орли может немедленно покинуть тюрьму и перейти в дом, где будет находиться его новая лаборатория.
– Там есть отличная комната, где вы сможете жить, - вежливо сказал Штук.
– Кстати, там для вас приготовлены костюм, белье и все необходимое.
– Ну, что же, доктор Штук!
– воскликнул Орли.
– Я уверен, что мы с вами доведем до конца работу профессора Кордато. Нам поможет мой ускоритель.
Штук загадочно улыбнулся:
– Я в этом не сомневаюсь.
– Вы не знаете ли, доктор Штук, в новом помещении лаборатории существует телефон?
– спросил Орли.
– Помнится, там телефон есть, или, во всяком случае, был, - ответил Штук.
– Очень прошу вас, сообщите мне завтра же номер телефона нашей с вами лаборатории.
– Пожалуйста.
– А послезавтра я перееду в новое помещение.
– Вы можете переехать туда даже сегодня.
Орли обвел взглядом свою камеду и сказал со вздохом:
– Как это ни странно, но я уже свыкся с этим грустным своим пристанищем и хочу еще денек провести в нем наедине со своими мыслями.
– Как вам угодно, - охотно согласился Штук.
– Начальник тюрьмы переведет вас в новое помещение, как только вы того пожелаете.
На другой день через надзирателя Орли получил от него записку:
"Телефон в новом помещении был снят. Но сегодня он вновь работает. Его номер 82-34".
В следующее утро Орли через
"Перехожу в новое помещение. Звоните мне из автомата по телефону 82-34. А. С. пусть займется сейчас только "Б-м" и держится от нас подальше".
После этого Орли объявил надзирателю, что хочет видеть начальника тюрьмы. Надзиратель открыл дверь и сказал:
– Выходите. Он вас ждет...
Начальник тюрьмы, действительно, уже ждал его в своем кабинете. Он принял Орли вежливее, нежели в первый раз.
– Я получил приказ Танголико о вашем переводе в другое помещение, - сказал он, с любопытством глядя на Орли. Поздравляю. Вам повезло.
– Благодарю. Я уверен, что скоро мне повезет еще больше, - насмешливо сказал Орли.
– Вы, несомненно, станете знаменитым. Но я надеюсь, что вы не забудете того гуманного обращения, которое вы встретили в стенах вверенного мне учреждения?
– без тени улыбки спросил начальник тюрьмы.
– О, нет, господин начальник!
– воскликнул Орли.
– Я буду помнить вас и вверенное вам учреждение до гробовой доски. Кстати о доске. Ее и гвозди, которыми она была утыкана, я тоже никогда не забуду...
Помещение для научной работы Орли было отведено на краю города, в лаборатории заброшенного и несколько лет уже не работавшего химического завода. Здесь же в помещении бывшего управления завода для жилья Орли была отведена комната. В первый день своего переселения Орли чувствовал себя как на курорте. Он знал, что весь завод обнесен колючей проволокой, что его охрана вооружена пулеметами и минометами, но это не омрачало его отличного настроения. Он не сомневался, что скоро вновь получит свободу и увидит Бери.
Орли догадывался о планах Штука в отношении его самого:
"Эта подлая гитлеровская крыса хочет только заполучить от меня все, что ему надо, и тогда он со мной расправится. Они меня даже в тюрьму не отправят обратно, а пристрелят тут же в лаборатории, - думал он.
– Но мы теперь с ними поборемся. Уж я постараюсь, чтобы мой Энергон "произвел на доктора Штука самое сильное впечатление".
Бери позвонила в первый же день. Орли и Штук в это время осматривали помещения для лаборатории. К телефону подошел Штук.
– Слушаю... Доктора Орли?..
– на лице Штука отразилось крайнее изумление.
– Сейчас... Просят вас, - сказал он и передал трубку Орли.
Орли услышал голос Вери. Радостное волнение охватило его. Голос Вери!.. Как давно он не слышал ее чудесного голоска!
– Вери!
– крикнул он.
– Это я, Орли!.. Я слушаю вас!..
– Орли!
– сказала Вери.
– Как я рада, что могу говорить с вами... Я ничего не спрашиваю, я понимаю, что вас перевели в новое помещение потому, что вы, очевидно, согласились продолжать опыты отца и не делать из них тайны...