Южный Урал № 13—14
Шрифт:
Собрание обсудило ход стачки, начавшейся сегодня утром — 30 мая, и наметило план действий на будущее. Рабочий актив еще раз внимательно просмотрел требования к администрации дороги. В них ярко отражалось настроение рабочих завода и железнодорожников, их недовольство войной и политикой царского правительства. Особенно негодовали железнодорожники Челябинского узла. Перед их глазами проходили эшелоны с войсками, боеприпасами, десятками тысяч раненых, изувеченных и озлобленных войной солдат. Положение самих рабочих было чрезвычайно тяжелым. Задержка выплаты мобилизационных денег обострила эту ненависть
Выступление возглавил Челябинский комитет РСДРП, разработавший требования рабочих к администрации и решивший начать стачку 30 мая. На митинге, который проходил утром в назначенный для выступления день, забастовщики обсудили и одобрили 19 требований к администрации. Был выбран стачечный комитет из трех человек и цеховые делегаты рабочего контроля. Во главе стачечного комитета встал рабочий депо большевик Роман Максимович Пивкин, человек крепкой закалки.
И вот сейчас, в лесу, вновь и вновь перечитывая 19 требований рабочих, собрание актива решило утром следующего дня двинуться всей массой к конторе и предъявить требования администрации дороги.
Расходились глубокой ночью, полные решимости держаться стойко, не поддаваться ни на какие угрозы и провокации.
…Раннее утро 31 мая. У конторы службы тяги собралось свыше 600 бастующих рабочих. Из края в край многочисленной толпы перекатывается гул голосов.
Сильный наряд жандармов и казаков занял площадь перед конторой. Прибывший из Оренбурга жандармский полковник пытался уговорить забастовщиков приступить к работе. Но железнодорожники стояли на своем.
Из толпы вышел представитель бастующих и зачитал полковнику 19 требований к администрации дороги. Лицо полковника налилось кровью. Вырвав из рук рабочего листовку с требованиями, жандарм начал кричать, оскорблять рабочих.
— Зачинщиков… выловим!.. Расстреляю!.. Сгною их на каторге!
Возмущение, свист, угрожающий шум толпы заставили полковника изменить тон и заявить, что требования будут переданы начальнику дороги.
— Но… что касается пункта о контроле над администрацией… ни в коем случае не помирюсь! Ваше дело — работать!
Вскоре его тучная фигура скрылась за цепью казаков и жандармов.
Забастовка железнодорожников Сибирского и Самарского депо Челябинского узла продолжалась до 2 июня и закончилась победой рабочих. Кроме экономических требований — выдачи мобилизационных денег, увеличения поденной оплаты на 25 процентов, отмены штрафов и т. д., — были удовлетворены и требования, имевшие политическое значение. Администрацией был признан Совет цеховых уполномоченных, который теперь получил право в известной мере контролировать ее деятельность и выполнение принятых требований.
Так в ходе борьбы в Челябинском депо сложился своеобразный орган — цеховые делегаты рабочего контроля. Укрепился авторитет и влияние большевистской организации.
Был канун воскресенья. Паровоз тяжело тащил вереницу вагонов к Златоусту. Вот поезд замедлил ход и остановился на небольшом полустанке.
Из вагонов вышли более ста пассажиров. Они празднично одеты. У каждого в руках корзинка или сумка с продуктами. Приехавшие группами направились в лес и стали располагаться на отдых.
Вскоре
— Начать занятия! — приказал он дружинникам.
Все поднялись с мест. У дружинников появились револьверы разных калибров, ружья, бомбы, отлитые рабочими в мастерской на квартире братьев-революционеров Поповых. Группа стрелков направилась к возвышенности, и вскоре там началась тренировка по стрельбе в цель. Группа бомбометчиков отправилась в горы. Разведчики окружили начальника своего десятка, представителя из солдатской группы РСДРП, и внимательно выслушивали очередное задание.
Так, летом 1905 года Челябинская большевистская организация, выполняя решения III съезда РСДРП, проводила большую работу по созданию боевой дружины. Дружина была создана еще в мае и состояла всего из 40 молодых рабочих. Сейчас, в разгар лета этого бурного года, в дружине было восемь десятков.
В воскресные дни и вечером дружина проводила занятия в лесу, неподалеку от Челябинска. В летнее время она часто выезжала к Златоусту, где проводила стрельбы в цель, разведку и т. д.
В октябре дружина насчитывала уже до ста человек.
Наряду с военным обучением рабочих большевики развернули политическую агитацию среди солдат, вовлекая их в активную революционную борьбу.
Афиши, расклеенные на деревянных заборах, извещали жителей города о предстоящем массовом гулянье в городском саду. Вечером, в день гулянья, к саду потянулась молодежь. Рабочие подходили семьями и располагались под деревьями. На эстраде играл духовой оркестр.
К массовому гулянью подготовилась и большевистская организация.
…Веселье в разгаре. Вдруг над садом взвились ракеты, рассекая темное вечернее небо цветными полосами. Взрыв — и над гуляющей публикой полетели сотни белых листков. Все бросились их ловить. Это были листовки, отпечатанные на гектографе в тайной типографии А. Елькина.
Пока на место происшествия прибыла полиция, люди успели прочитать воззвание большевистской организации. Большевики призывали граждан упорно бороться за учредительное собрание, против созыва булыгинской думы.
А в воскресное утро 20 июня жители увидели, что все стены домов и заборы оклеены белыми листовками. Выделялись крупно отпечатанные заголовки: «Всеобщая стачка», «К рабочим Челябинского депо», «Солдатская памятка», «К гражданам», «Комиссия Булыгина». Четыре тысячи расклеенных листовок несли в массы горячее слово правды.
Растерявшиеся жандармы не успевали срывать со стен листовки и класть их на стол изумленному и встревоженному ротмистру Шамлевичу.
Большевистская организация Челябинска развертывала устную и печатную агитацию среди трудящихся, готовя их к бойкоту булыгинской думы, к всеобщей стачке, к вооруженной борьбе за свержение самодержавия. В лесу, на квартирах рабочих систематически занимались пропагандистские кружки, готовившие теоретически грамотных пропагандистов и агитаторов.