Ыых покидает пещеру
Шрифт:
— Ой, какой тут воздух! — поморщилась девочка. — Как это мы не задохнулись, просто удивительно. Надо открыть ок… э-э-э… то есть отвалить камень:
— Почему они удрали? — задумчиво произнес Вовка. — Ничего не понимаю.
— А зачем понимать? Ушли и правильно поступили.
— Но вдруг они вернутся?
— Не беспокойся. Кшуа знает, что делает.
Вовка
— Ио-йо ай, — заговорил неандерталец, показывая одной рукой вверх. — Ио пхаа. Джжий, Офх, джжий, Аль!
— Джжий так джжий, — сказал Вовка и принялся помогать Кшуа, напрягая всю свою мускулатуру.
Они быстро отвалили камень и невольно отпрянули назад, опьяненные внезапно хлынувшей струей свежего утреннего воздуха. Галка не заставила себя долго ждать и, осторожно цепляясь за гранит, спустилась на тропу.
Затем камень с большим трудом был водворен на место. А немного погодя уже все трое стояли на горной тропе, под входом в пещеру, и с изумлением глядели вниз. Прямо под их ногами валялись разбросанные в беспорядке копья и дубины.
Кшуа поднял одну из дубин и, со страхом и уважением поглаживая ее, произнес:
— Фийи Ыых.
— Вовка! — воскликнула Сверчкова, осененная какой-то мыслью. — Ты понимаешь, почему они побросали все эти копья и дубинки?
— Тебя испугались, — совершенно серьезно ответил Тутарев. — Они шефов всегда боятся.
— При чем тут шефы? Может быть, тут где-то рядом бродит мамонт, а мы…
— Дался тебе этот мамонт! Прямо помешалась на нем. Да на такой тропке не поместится даже один его хобот или бивень.
— Захочет, так поместится.
Пока ребята таким образом пикировались, Кшуа выбрал себе копье из числа валявшихся на земле и стал подбирать оружие для своих спасителей. Это оказалось минутным делом. И вскоре Вовка вместе со Сверчковой пытался определить, у кого из них длиннее-копье. От дубин они отказались, поняв, что такую тяжесть им не осилить.
— А все-таки действительно интересно, — задумался мальчик, глядя, как Кшуа любуется то вновь приобретенной дубиной, то лишь сейчас поднятым копьем. — Ведь они бежали за нами? За нами. Остановились здесь и ждали, когда мы не выдержим вони и вылезем из грота? Ждали. Так почему же, в самом деле, они удрали?
— Вот я и говорю, — подхватила Галка, — почему? Мне все-таки кажется, что мамонт…
— Плюнь ты на своего мамонта! — рассердился Тутарев.
— Ну, плюнула, а дальше что? — так же сердито ответила девочка.
— А дальше надо соображать. Раз они побросали оружие и исчезли, значит, у них была очень серьезная причина. Согласна?
— Я об этом говорила еще раньше.
— Не перебивай! Давай рассуждать логически. Куда они
— Ну и что же? А если зверь бежал на них со стороны стоянки, они должны были, что ли, перепрыгнуть через него и бежать дальше?
— Но почему обязательно зверь? — досадливо поморщился Вовка.
— А то кто же?
— Нет', это не зверь. Ведь иначе мы слышали бы, как он рычит.
— Верно, — нехотя согласилась девочка и в задумчивости поморщила лоб.
— Змея! — вскрикнул Вовка, решительно махнув рукой.
Галка внезапно побледнела и, невольно попятившись, едва не споткнулась о какую-то дубину.
— Где?
— Я говорю, что их могла испугать какая-нибудь огромная змеюка и мы ничего бы не услышали. Ведь змеи не рычат.
Галка постепенно обрела свой цвет лица. Не скрывая волнения, она с укоризной посмотрела на Вовку.
— Ты меня напугал со своей змеей. Я думала, правда.
— Что будем делать? — в раздумье произнес Вовка.
— Яудж! — как бы напоминая, что и его мнение кое-что значит, громко предложил Кшуа.
Ребята посмотрели на него с неподдельным восторгом. У раненного неандертальца был такой вид, словно страшная лапа пещерного медведя никогда к нему не прикасалась, а несколько минут назад сам он не дрожал от страха за свою судьбу.
— Гляди-ка, Вовка, как он взбодрился, — не удержалась от замечания Галка.
— Почуял, что теперь его не скоро станут поджаривать.
— Его вообще никто не тронет! — вскипела девочка.
— Может быть, ты не позволишь?
— Да, я!
— Какая же ты стала храбрая, когда неандертальцы удрали!
— Когда они были здесь, ты трясся рядом со мной.
— Так что он предлагает? — после дипломатической паузы переменил разговор мальчик, кивнув на Кшуа.
Заметив сосредоточенное на нем внимание, дикарь дружелюбно крякнул и показал рукой в ту сторону, где находилась стоянка племени Каа муу.
— Яудж! — повторил он.
— Но там же Ыых, — удивленно пробормотал мальчик. — Понимаешь, Кшуа? Ы-ых! — Вовка ткнул пальцем в ту же сторону.
Кшуа поднял над головой одной рукой дубинку, а другой копье и, радостно блестя глазами, произнес:
— Кшуа ай, ай, Кшуа, ай!
— Радуется! — усмехнулся, пожимая плечами, Вовка. — А чего радоваться?
— Значит, знает что-то, — предположила Сверчкова.
Как бы в подтверждение ее слов неандерталец нагнулся и, тыча пальцем в тропу, прямо-таки весело затараторил:
— Кшуа ай! Пфи Ыых, пфи Уау… Пфи, пфи, пфи… Зуу хриа!
Только теперь Вовка понял, что хотел сказать Кшуа: на тропе виднелись отпечатки ног убежавших неандертальцев. Была ясно, что они улепетывали в сторону, противоположную стоянке.
— И как я раньше не догадался, — поморщился мальчик.