«З» - значит злоба
Шрифт:
Я не сижу и не жалуюсь, но надо быть дурой, чтобы снова вляпаться в это дерьмо.
— Я понимаю. Я слышу тебя и, поверь, не хочу причинять тебе боль. Это не из-за тебя, а из-за меня. Я — беспокойный по натуре. Я ненавижу чувствовать себя в западне. Такой я есть.
Запри меня, и я разнесу все в клочки, чтобы освободиться. Мои родители были номадами. Мы были всегда в движении, всегда в дороге. Для меня находиться в одном месте — угнетающе.
Это хуже смерти. Когда я рос, если мы задерживались в одном городе, это всегда кончалось плохо для моего
В любой школе, где я учился, я был новичком, и мне приходилось драться, только для того, чтобы выжить. Для меня было счастливейшим днем, когда мы снова пускались в путь.
— Наконец-то на свободе.
— Правильно. Это не значит, что я не хотел бы остаться. Я просто на это не способен.
— Ну да. «Неспособен». Это все объясняет. Ты прощен.
— Не надо обижаться. Ты знаешь, что я имел в виду. Боже милосердный, я вовсе не горжусь собой. Мне не доставляет удовольствия факт, что я — катящийся камень. Я просто не хочу обманывать себя и тебя — тоже.
— Спасибо. Замечательно. А сейчас, я уверена, ты найдешь, как развлечься.
Он нахмурился.
— А это к чему?
— Это безнадежно. Не знаю, зачем мы тратим время. Ты обречен бродяжничать, я пустила корни на месте. Ты не можешь остаться, я не могу уехать, потому что мне здесь нравится.
Это для тебя непродолжительный эпизод, раз в два года, и я участвую только на это время, и это означает, что я, наверное, проклята на всю жизнь связываться с такими мужиками, как ты.
— С мужиками, как я? Мило. Что это значит?
— То и значит. С эмоциональной клаустрофобией. Ты — типичный случай. Пока меня привлекают такие мужики, я могу обходить свои… — Я остановилась, чувствуя себя, как пес из мультика, которого занесло на полу.
— Твои что?
— Не твое дело. Давай закончим разговор. Не надо было мне открывать рот. Получается, что я хнычу, а мне совсем этого не хотелось.
— Ты всегда переживаешь, что кто-то подумает, что ты хнычешь. Кому какое дело? Хнычь на здоровье.
— О, теперь ты так заговорил.
— Как? — спросил он, раздраженно.
Я изобразила терпение, которое вряд ли испытывала.
— Одна из первых вещей, которые ты мне сказал, была, что ты хочешь, как ты сформулировал, «подчинения без нытья». Ты сказал, что очень мало женщин сумели этого достичь.
— Я так сказал?
— Да, сказал. С тех пор я очень старалась не ныть в твоем присутствии.
— Не будь смешной. Я не имел это в виду. Я даже не помню, чтобы такое сказал, но, наверное, говорил о чем-то другом. В любом случае, не меняй тему. Я не хочу уезжать на такой ноте. Пока проблема существует, давай ее решать.
— Что решать? Мы не можем ничего решить. Это решить невозможно, поэтому оставим тему.
Мне жаль, что я начала это. У меня и так эта семейная ерунда. Может быть, я расстроилась из-за нее.
— Что за ерунда? Ты в родстве с этими людьми, так в чем проблема?
— Не хочу об этом говорить. Кроме нытья, я не хочу чувствовать, что
— Как ты можешь повторяться, когда ты с самого начала ничего мне не говорила?
Я провела рукой по волосам и уставилась на стол. Я надеялась избежать этой темы, но она выглядела безопасней, чем обсуждение наших взаимоотношений, из чего бы оно ни состояло. Мне не приходило в голову ни одно рациональное объяснение моего нежелания общаться с вновь приобретенными родственниками. Мне просто этого не хотелось. В конце концов я сказала:
— Не люблю, когда на меня давят. Они так стараются наверстать потерянное время. Почему бы им не заняться своими делами? Я чувствую себя неуютно со всем их показным дружелюбием. Ты знаешь, какой я становлюсь упрямой, когда меня подталкивают.
— Почему ты тогда согласилась работать на этого адвоката? Она же твоя двоюродная сестра.
— Ну, да, только я не хотела соглашаться. Я собиралась отказаться, но жадность и любопытство победили. Мне нужно зарабатывать на жизнь и не хотелось отказываться просто из вредности. Я знаю, что пожалею, но я уже занимаюсь этим делом, так что нет смысла грызть себя.
— Кажется довольно безобидным, если разобраться.
— Это не безобидно. Это раздражает. И вообще, дело не в этом. Дело в том, что я бы хотела, чтобы они уважали мои границы.
— Какие границы? Она наняла тебя, чтобы выполнить работу. Пока тебе платят, это все.
— Будем надеяться. Кроме того, это не столько она, сколько другие две. Лиза и Пэм. Если я уступлю на дюйм, они вторгнутся в мое пространство.
— Ой, чушь собачья. Калифорнийский психоз.
— Откуда ты знаешь? Я что-то не замечала, чтобы ты был в идеальных отношениях с собственной семьей.
Я увидела, как он вздрогнул. Выражение лица резко стало обиженным и раздраженным.
— Удар ниже пояса. Я не хочу, чтобы ты использовала против меня то, что я говорил о своих детях.
— Ты прав. Извини. Беру свои слова обратно.
— Убери нож, а рана останется. Что с тобой такое? Ты все время такая колючая. Ты делаешь все, что можешь, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки.
— Вовсе нет, — ответила я и потом взглянула на него. — Это правда?
— Ну, посмотри на свое поведение. Я еще двух дней тут не пробыл, и мы уже ругаемся. Из-за чего? Я не для того проделал весь путь, чтобы ругаться с тобой. Я хотел тебя увидеть. Я был так рад, что мы можем провести время вместе. Черт. Если б я хотел ругаться, то мог бы остаться с Наоми.
— Почему же не остался? Я не со зла спрашиваю, просто любопытно. Что случилось?
— Ох, кто знает? У меня своя версия, у нее — своя. Иногда я думаю, что у отношений есть свой жизненный срок. Наш подошел к концу. Вот и все. Объяснения приходят позже, когда ты пытаешься придать всему смысл. Давай вернемся к тебе. Что происходит в твоей голове?
— По мне, лучше ругаться, чем ничего не чувствовать.
— Для тебя существуют только эти два варианта?
— Так я чувствую, но не совсем уверена.