«З» - значит злоба
Шрифт:
— Конечно.
Мне понравилась идея быть «помещенной» в библиотеку, как цветок в горшке.
Я прошла за ней через фойе, к комнате справа. Я оглядывала окружающее исподтишка, стараясь не разевать рот. В богатых домах это не принято. На полу был темный паркет, со сложным узором елочкой, с полированными деревянными шевронами, подогнанными друг к другу без швов. Холл был высотой в два этажа, но сверху проникало мало света, если проникало вообще. На стенах были развешаны гобелены, побледневшие изображения женщин с высокими талиями и лицами в форме крутых
Библиотека напоминала частный мужской клуб, или то, как я воображала себе такой клуб, если бы туда пускали женщин. Несколько больших красных восточных ковров были уложены вплотную друг к другу. Одна стена была выложена темными ореховыми панелями, другие три занимали книжные полки, от пола до потолка. Окна были высокие и узкие, ромбы освинцованного стекла, которые пропускали больше прохладного воздуха, чем дневного света. Там были три группы красных кожаных кресел и огромный камин из серого камня с газовой горелкой, внутренняя часть почернела от копоти.
В комнате пахло горелым дубом и книжной плесенью. Запах также свидетельствовал о некой влажности, которая ассоциировалась с плохо уложенным фундаментом. Семья, владеющая таким состоянием в строительном бизнесе, должна была задуматься о том, чтобы вложить деньги в собственное жилище.
Наверное, впервые в жизни, оказавшись в одиночестве, я не стала всюду совать свой нос. Гая Малека здесь не было восемнадцать лет. Я не собиралась искать его автобусное расписание или ящик с личными дневниками, которые он вел подростком.
Я слышала, как кто-то ходит на втором этаже, потолок скрипел, когда шаги переходили от одной стороны комнаты наверху до другой. Я обошла библиотеку, выглядывая в каждое окно. Комната была хороших десять метров в длину. В дальнем конце солярий выходил на задний газон, большой участок мертвой травы, с мрачно выглядящим прудиком посередине.
Водная поверхность была покрыта листьями лилий.
Я вернулась к двери и услышала, как кто-то спустился и пересек холл. Дверь открылась, и вошел Беннет Малек. Он был на четыре года моложе Донована, с такими же светлыми волосами. Только у Донована они были блестящими, а у Беннета — жесткими, и он стриг их коротко, чтобы не поощрять их тенденцию виться. Он видимо, проиграл битву за возможность оставаться чисто выбритым, и светлые бородка и усы определяли нижнюю часть его лица.
Он был крупным, с мясистыми плечами и широкой грудью. На нем были джинсы и синяя толстовка с засученными рукавами, открывавшими волосатые руки.
Таша описала его как человека, который вкладывает и теряет суммы денег в различных неудачных коммерческих предприятиях. Интересно, как бы я реагировала на него, если бы меня не предупредили заранее о его плохом деловом чутье. Но сейчас я не обращала внимания на сердечную уверенность, которую он пытался изобразить.
С
Его пальцы были ледяными и слегка влажными.
— Беннет Малек, мисс Миллоун. Приятно познакомиться. Дон говорил, что вы придете. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
У него был глубокий сильный голос, и он смотрел прямо в глаза. Очень мужественно.
— Спасибо, не надо. Я не хочу отнимать больше времени, чем нужно. Я знаю, что вы заняты.
— Хорошо. Почему бы вам не присесть?
Его заботливость казалась притворной, уловка торговца, чтобы расположить клиента к себе.
Я находилась в обществе этого человека не больше тридцати секунд, и у меня уже развилось отвращение к нему.
Я пристроилась на краешке кресла с глубоким, поглощающим сиденьем. Кожаная поверхность была скользкой, и мне приходилось стараться, чтобы не скатиться назад, в глубину. В детстве я полировала горку в трейлер-парке до световой скорости, с помощью листов вощеной бумаги. Блестящая кожаная поверхность казалась такой же скользкой.
Чтобы не потерять равновесие, я перенесла свой вес вперед, держала ноги вместе и упиралась ими в пол.
Беннет со скрипом устроился в кресле слева от меня.
— Я слышал, что вы частный детектив.
— Это правда. Я получила лицензию десять лет назад. До этого работала в полиции. А вы? Где вы работаете?
— Я занимаюсь вложением капиталов. Ищу перспективные небольшие компании с денежными проблемами.
И, вне сомнения, обираешь их до нитки.
— Звучит увлекательно.
— Скажем так, это приносит удовлетворение.
Его голос понизился до конфиденциального тона.
— Значит, вы встречались с Доном?
— Да, я с ним говорила сегодня.
Он помотал головой, почти незаметно.
— Он говорил о пропавшем завещании?
— Таша говорила мне об этом, когда вводила в курс дела.
Интересно, зачем он об этом заговорил. Существование второго завещания совершенно меня не касается.
— Думаю, вашему брату повезло.
Он хрюкнул.
— Я скажу вам, что меня задевает. Я помню, как отец подписывал второе завещание. Я помню этот день так же ясно, как то, что я здесь сижу. Папин адвокат и два свидетеля пришли в дом.
— Это интересно. Вы помните, кто это был?
— Свидетели? Две женщины. Это я помню. Наверное, они работали с адвокатом, но я не уверен. Насколько я знаю, они не были друзьями отца. Они вчетвером зашли сюда и вышли примерно через полчаса.
— Вы говорили об этом Таше?
— Я упоминал о том, что был здесь, когда второе завещание было подписано. Не помню, говорил ли я о свидетелях.
— Я бы на вашем месте ей сказала. Она может найти способ узнать, кто они были. Из того, что я слышала, никто не оспаривает факт, что второе завещание было написано, но было ли оно подписано в вашем присутствии? Знали ли вы о его содержании?