За чертой
Шрифт:
— Как мне это удалось?
— В тебе, наверное, больше вес'харских генов, чем ты сама могла предположить.
Шан не могла отвести взгляда от панели управления — гладкая поверхность, испещренная причудливыми надписями и огоньками. В кабине стоял травянисто-терпкий запах, какой бывает, когда жжешь мандариновые шкурки. Шан замерла.
Она точно знала, где находится, но в то же время видела свои — нет, Араса — руки, лихорадочно скачущие над панелью управления, а впереди — полыхающее пламя, и оно все ближе, ближе. Ее накрыло волной физического ужаса. А потом было столкновение,
Шан выпрямилась и сползла с истребителя, не в силах преодолеть последний метр — просто спрыгнула и приземлилась с глухим стуком. Вокруг — снова тишина и покой. Она прикрыла глаза, и на мгновение все вернулось: кошмар об утоплении и все, что с ним связано. По-настоящему.
— Он едва не разбился, — выговорила она наконец. — Арас совершил аварийную посадку в такой штуке. Я видела это.
Местин осторожно взяла ее за рукав и отвела от истребителя. Этот жест удивил Шан. Странно сочувственный для матриарха.
— Я слышала, что со с'наататом передается память. С этим сложно жить, да?
— Уже нет, — отозвалась Шан. Она вполне могла с этим справляться. Она гордилась своей профессиональной выдержкой. Ее не вырвало на первом вскрытии, она ни разу в жизни не блевала от запаха разлагающегося тела и спокойно смотрела на вещи, от которых сильные мужики предпочитали отворачиваться. И дело не в том, что ей было все равно. Просто научилась.
Интересно, а почему тогда так запали ей в душу горилла и голубая дверь? Может, она искала в тех воспоминаниях бессильный гнев, который накатывал на нее снова и снова и заставлял чувствовать себя живой?
Шан глубоко вдохнула через нос и подавила болезненное воспоминание об авиакатастрофе на вражеской территории.
— Ты знаешь, что с ним произошло? Что с ним делали исенджи?
— Без подробностей, но в целом представляю. Там было много жестокостей. Даже сами исенджи это признают.
Местин, мягко подталкивая Шан в спину, уводила ее от злополучного истребителя. Шан хотелось бы стряхнуть ее руку, но она побоялась, что жест будет воспринят как враждебный. Если Местин и ощущала по запаху, что прикосновение ей неприятно, то не подавала виду.
— Ты считаешь меня слабой? — спросила Шан.
— Нет. Не знаю, как бы я выжила одна в твоем мире. Не знаю, как бы пережила, если бы мое тело подчинил своим нуждам и стал постоянно изменять паразит. Не уверена, что вела бы себя правильно. — Местин похлопала рукой по пистолету, который Шан, по обыкновению, носила заткнутым за пояс на спине. — Ты боишься нас?
— Просто привычка. Я не имела в виду ничего плохого. — Шан смущенно поправила пистолет. Странно, что она не может выудить из памяти Араса тот момент, когда он застрелил Сурендру Парек. Об этой сцене у нее остались лишь собственные воспоминания. Наверное, казнь Парек не произвела на него такого глубокого впечатления, как остальные события жизни. — Помнишь, я же коп… офицер полиции.
— Я знаю, что делает полиция. И знаю, что сделала ты. Я видела запись твоего разговора с Мичаллатом.
А, то не переданное на Землю интервью… Эдди не заставил ее признаться, что она
— Да уж. Но я не жалею.
— Я думаю, что ты умная, упрямая и очень жестокая.
— Насколько того требует дело.
— Но только когда ты считаешь, что дело того стоит. Вот почему ты нам нравишься.
Шан почувствовала себя очень неуютно. Она не привыкла, чтобы ее гладили по шерсти, особенно ребята с зубами, и уж подавно не ожидала услышать, что кому-то «нравится». Под волосами прошло легкое покалывание. Местин наверняка почувствовала ее тревогу.
— Ты физически бесстрашна, но тебя так легко вывести из равновесия какой-нибудь мелочью…
Шан неопределенно фыркнула. Местин продолжила:
— Я хочу тебе сказать вот что. Если бы не с'наатат, я бы с радостью стала твоей сестрой в браке. Я доверяю тебе. И Невиан восхищается тобой.
Шан не знала, как понимать слова матриарха. Сестра в браке? А… Невестка. У нее лучший друг носит с'наатат, но, по правде сказать, сама Шан не хотела бы, чтобы ее брат женился на зараженной женщине, и в этом нет ничего оскорбительного. Шан представляла себе риск. Вес'хар рисковали бы не меньше человека, разве что умели обходиться с паразитом и новыми способностями вполне разумно — по большей части.
Местин шагала впереди и едва слышно ворковала на выдохе. Шан не отрывала взгляда от полоски розетчатых золотистых волос на затылке матриарха. Насколько же они разные, насколько те — другие и непонятные. Ей сделалось совсем одиноко. Хотелось к Арасу.
Чтобы не раскиснуть, Шан решила скрасить путь ненавязчивой болтовней.
— Мне кажется, «сестра в браке» — хорошее определение для женщины, которая выходит за кого-то из семьи. Вес'у — очень прагматичный язык.
Местин глянула на нее, но шага не замедлила.
— Это выражение имеет совсем другое значение.
— Не поняла…
— Аурсан, — ответствовала Местин таким тоном, будто это все должно было объяснить.
Они снова вышли на поверхность, на хаотически разбросанные поля с красными и пурпурными посевами.
— Невиан должна была просветить тебя.
— Наверное, мы еще не дошли до этого. — Шан ощутила неловкость, сама не зная отчего. Где-то на окраине сознания вертелась какая-то мысль — как после Подсознательного Брифинга. Какие бы воспоминания ни достались ей от Араса, они были окрашены волнением.
Она пыталась разобраться с этим ощущением и довольно глубоко ушла в собственные размышления, когда вдруг налетела на плеть лозы толщиной с приличный шланг и едва не споткнулась об нее. Ее покрывали бархатистые чешуйки, цветом она напоминала спелый персик — золотисто-красный. Шан наклонилась, чтобы потрогать чудное растение, но в этот момент лоза отпрыгнула от нее со страшной скоростью, а бархатные листья — по крайней мере они выглядели, как листья — с пронзительным визгом бросились врассыпную. От неожиданности Шан потеряла равновесие и шлепнулась на землю.