За чертой
Шрифт:
Любой человек в форме знает: всю правду ему не скажут. Ты получаешь какие-то приказы, выполняешь их не без задней мысли, заботишься о себе, своих товарищах и уж потом — может быть — о своей стране.
Проблема шпионов, вроде Райата, в том, что у них нет никаких товарищей.
Младший из мужей Местин, Саваор, протянул Шан пиалу аметистового стекла, явно ожидая, что она возьмет ее.
— Местин скоро придет. Выпейте это, пока будете ждать ее.
Шан взяла пиалу и заглянула в нее. В жидкости плавали какие-то мелкие коричневые частицы. В любом
— Настой, — сказал Севаор. От него исходил тонкий древесный запах, золотистая кожа завораживающе мерцала. — Настои нравятся гефес.
— И мне тоже, — ответила Шан, а потом пожалела о своем сарказме. — Благодарю.
Она пригубила «настой». По вкусу он сильно напоминал смолу-живицу. Саваор стоял слишком близко, чтобы Шан могла чувствовать себя комфортно, и она осторожно отступила на шаг. Он опять сократил дистанцию. Шан сделала еще шаг назад.
Вес'хар произошли от норных существ, и потому они не просто терпели скученность — они ее обожали. Это свойство, да еще в сочетании с ошеломительной откровенностью, делало их не самыми приятными соседями.
Шан допила хвойный чай и стала ждать Местин. Стоя. Вес'хар не любили сидеть. Дом гудел от детских и мужских голосов. Шан поставила пиалу на опасно неровный подоконник и залюбовалась лужицами фиалкового света, которые растекались по полу. Как в Константине, подземной колонии, все помещения во Ф'наре — хотя жилища уходили вглубь земляных террас — освещались естественным образом. Шан так и не смогла понять, как они это делают.
Местин вошла в приемную вразвалочку, как самодовольный матрос. Тут, похоже, все женщины ходили именно так.
— Пойдем вниз, — без предисловий бросила она и поманила Шан за собой.
Шан проследовала за ней по коридору, который вел от пункта обмена излишков глубоко под город — еще одна экскурсия, которая, по мнению Местин, должна помочь Шан понять свои новые обязанности.
Она попробовала объяснить пристрастие вес'хар к тоннелям с точки зрения видовой принадлежности. Все становится на свои места, когда понимаешь, что человек на самом деле произошел от обезьяны. Может, она постигнет способы мышления вес'хар, если подберет верную параллель в животном мире.
Может, барсуки, размышляла Шан. Или морские собачки. Или какапо… Нет, все они очень милые. Вес'хар с эстетической точки зрения очень хороши, но симпатичны не более чем юссисси с зубами-иголками. Пауки-каменщики. Да, это уже больше похоже на правду. Скорпионы.
Она видела четкий силуэт прически Местин — спартанского шлема — на фоне слабенького света, который сочился откуда-то из тоннеля. Шан ступала за ней шаг в шаг. Они прошли через какой-то проход, и все озарилось светом, будто внезапно взошло солнце.
— Господи Иисусе… — пробормотала Шан.
У нее над головой и по обе стороны от нее, насколько хватало глаз, тянулись ниши, полки, коридоры. В некоторых стояли машины. На несколько секунд Шан потерялась в пространстве, забыла, где верх, а где низ. Тишина окутала ее плотной пеленой. Ее голос не рождал
В некоторых машинах без труда угадывались боевые единицы, подобные она видела на Безер'едже, другие, очевидно, имели промышленное предназначение. Какие-то вообще оставались для Шан полной загадкой — просто органические предметы различного цвета со встроенными деталями, которые осуществляли управление механизмом. Шан уже могла читать вес'харский шрифт, что совсем не просто для человека, привыкшего к четким очертаниям букв и цифр. Округлый бок одной из машин испещряли хаотические завитки и фрагменты текста, идеограммы, растянутые в диаграммы причинно-следственных связей и сложные схемы.
— В каждом городе вес'хар есть нечто подобное, — пояснила Местин. — Думаю, ты назвала бы это подстраховкой. Я посчитала, что тебе нужно увидеть это, чтобы понять, почему гефес так пугают нас.
Подземные ангары объясняли, как явно аграрному государству вес'хар удалось создать такой мощный гарнизон на Безер'едже, во Временном городе.
— А где же у вас предприятия оборонной промышленности? Я видела только сельскохозяйственные угодья. — Шан протянула руку и дотронулась до серо-голубого корпуса ближайшей из машин. Чистотой и внушительностью она напоминала музейный экспонат. В военном музее. — А для такого нужны города…
— Странный вопрос для полицейского.
— Я училась на экономиста, прежде чем меня призвали в полицейские войска. Понимаешь, людей не хватало… Но кое-что я все-таки запомнила. Откуда все это?
— Из Прежнего Мира.
— Не поняла.
— Десять тысяч лет назад наши предки высадились на этой планете. Они пришли не с пустыми руками.
Если к потрясениям можно привыкнуть, то Шан это почти удалось. Насколько она изучила вес'хар, их повадки — они всегда могут выкинуть что-нибудь этакое.
— Никогда не слышала, что вы не с этой планеты.
— И сама не говорила, что люди — потомки обезьян.
— Разговор не заходил.
— Вот-вот. Но я привела тебя сюда, чтобы ты поняла, насколько ограничены наши средства к обороне, а не для урока истории. — Местин прошла вперед, вертя головой, как будто делала покупки в супермаркете. На этих полочках достаточно жестянок с прелюбопытным горошком, чтобы кому угодно доставить серьезные неприятности. — Понимаю, ты не солдат, но, как и любое разумное существо, можешь оценить силовой ресурс.
— Но где вы строите эти машины?
— Скорее, выращиваем. Многие из них принесли с собой наши предки, мы лишь модифицировали их. Та же самая технология, как и с дрен. Но она исчерпаема.
Шан вспомнила первую встречу с Арасом. Вряд ли ее можно назвать счастливой: отряд военной поддержки подстрелил его воздушный челнок. Он выжил в этой авиакатастрофе, и это навело Шан на мысли о некоторой необычности его физиологии… Когда же на следующий день она отправилась к месту крушения, чтобы осмотреть останки воздушного судна, металл под ее ногами просто превратился в пыль! Редкий случай, чтобы при катастрофе такого масштаба пилот остался цел и невредим, а челнок погиб и разложился. Умный металл, черт подери.