За Державу обидно!

Конторович Александр Сергеевич

Так что – лежим. И ждем.

Пока зазвучат осторожные шаги помощников этого стрелка. Или ему самому надоест сидеть на дереве и он вылезет-таки из своей засидки.

Час прошел…

Никто не идет.

Нет помощников?

Скорее всего. Иначе они уже давно бы подошли ко мне. Правда, это им мало бы помогло… ну и мне, естественно, принесло хоть какое-то удовлетворение.

Значит, стрелок один.

Стало быть, он просто-таки обязан подойти и проверить результаты выстрела. А если я только ранен? И как-то исхитрюсь

оклематься и уползти?

Он придет. Вполне, кстати, возможно, что совсем с другой стороны!

Блин!

А про это-то я и не подумал!

Сможет ли стрелок увидеть меня оттуда?

Если, например, на дерево какое-нибудь влезет?

А есть ли там такие – чтобы достаточно высокие были?

Что-то не помню таких. Но не факт, что их там нет.

А значит, глубже на дно ямки! Да, обзора отсюда никакого нет, но и меня уже видно не так хорошо. И работать мне придется на слух. Ибо от глаз в данной ситуации толку никакого нет.

Ладно… ждем…

Не могу сказать, сколько прошло времени. Весь превратившись в слух, я, казалось, стал всем телом улавливать не только звуки, но даже и колебания почвы.

И через какое-то время… даже не услышал – почувствовал движение где-то на грани восприятия.

Он шел…

Нет.

Э т о нельзя было назвать шагом.

Он двигался.

Медленно, почти бесшумно.

Знаю я эту манеру передвижения.

Нога – очень медленно (!) отрывается от земли. Совсем на чуть-чуть. И движется параллельно ей. Осторожно, боковой (обращенной внутрь) поверхностью стопы ощущая каждый камешек, каждую веточку. И так же медленно огибая эти препятствия. Потом нога осторожно касается земли, и вес тела плавно на нее перетекает. Почти перекатывается. И после этого – другая нога. Десяток метров таким ходом можно пройти почти за десять минут.

Медленно.

Но – практически бесшумно.

А главное – можно почти не смотреть под ноги. Ты словно бы «видишь» ногами.

Но зачем идти именно так? Настолько медленно и плавно? И промежду прочим, весьма нехило при этом уставая!

А затем, что в руках стрелок держит свое оружие. Направив его на край ямки и ожидая в любой момент увидеть мою голову. Или еще что-нибудь.

Значит, он мне не поверил.

Значит, я не смог его обмануть.

А дело-то к вечеру!

И он резонно опасается моего ухода.

Отчего?

Не уверен в том, что сможет меня выследить еще раз?

А хрен его знает…

Но он готов к выстрелу и откроет огонь не раздумывая. Причем, если я озадачу его с приличной дистанции – уйдет в лес. И станет ждать дальше – ему не привыкать.

Нет. Нельзя его упускать.

Оба пистолета давно уже лежат у меня на животе – только руки поднять. Патроны в стволах, стрелять могу почти мгновенно – было б в кого! А сам я лежу на земле. Спиной к месту предполагаемого местонахождения стрелка.

Но – не в

кого стрелять.

Еще один чуть слышный звук… слева. Он там?

Не факт…

Снова звук.

Чуть дальше – он обходит поляну по кругу?

Отчего, ведь я падал лицом вперед? И, как можно легко рассчитать, спиной к нему. Но стрелок обходит яму…

Почему?

Считает меня живым и готовым ответить выстрелом?

А сколько у него патронов в винтовке?

Пять?

И затвор – обычная болтовка или что-то другое? Не самозарядка – он выстрелил бы дважды. Насколько быстро он сумеет перезарядить свое оружие?

Иными словами – первые выстрелы (что мои, что его), скорее всего, пойдут мимо цели. А вот дальше… когда мы оба станем стрелять уже прицельно… вот здесь скорость перезарядки будет играть существенную роль!

И поэтому я выжидаю.

Нельзя открывать огонь слишком рано, он успеет уйти в лес – и все по новой. Но и подпустить его совсем близко – тоже смертельно опасно. Ему не надо даже будет меня убивать, хватит простреленной ноги. После этого я и сам никуда уже не уйду.

Снова звук… какой-то раздвоенный? С хрена ли?

Щелчок!

Сзади – за спиной! Метрах в двух всего!

И передо мною падает на песок еловая шишка! В полуметре от носка левой ноги…

Он сзади!

Нет…

Этот щелчок…

Ямка здесь глубиною около метра, даже меньше. И шишка пролетела всего метра три.

Что же там щелкнуло?

Метрах в двух…

Там пень!

И щелчок – это удар шишки об пень! Рикошет!

Он кидал шишку в расчете на рикошет – так, чтобы она, отскочив, упала в яму. И тогда лежащий или сидящий на дне человек развернется в ту сторону, откуда прилетела шишка, чтобы не пропустить подхода своего противника.

И закономерно подставит затылок подходящему с д р у г о й стороны стрелку.

Чтобы получить туда пулю, которую он честно заслужит своей тупостью.

Сжимаюсь в пружину… сейчас…

Сколько времени займет разворот в обратную сторону? Секунду? Две?

Навряд ли больше.

Значит – он уже здесь.

Резко выдохнув воздух, смещаюсь вправо и, словно подброшенный пружиной, вскакиваю на ноги.

Вот он…

Немолодой уже мужик. Бородатый и волосы с проседью. В каком-то непонятном костюмчике – брюки, куртка и небольшой рюкзачок за спиной.

А в руках у него…

Деревянное ложе и накладка закрывает почти весь ствол. Защитные планки по бокам мушки – «Энфильд!»

Хренасе… это где ж он его раскопал-то?

Не хухры-мухры – в магазине десять патронов! И перезаряжается эта винтовка быстро!

Но вот смотрит этот ствол сейчас не на меня. А туда, где, по прикидкам мужика, должна торчать моя голова – точнее, ее затылок.

Но нет меня там.

Я – совсем рядом, но в полутора метрах в сторону.

Ках-ках-ках…