За два столетия до конца

Болдырева Елена

Зарк закрыл книжку, спрятал ее на коленях, и поняв, что на этот раз он профессора все-таки разозлил, решил пойти ва-банк.

– Да, профессор, так и есть. Я как раз знакомлю студентку Грайв со своим потрясающим исследованием в области квантовой физической макротрансконфигурации энергии. На основе этого исследования я разработал собственную эмтэ-теорию. Она называется «Исчезновение Второго носка в барабане химмашинки как проявление квантовых взаимодействий элементарных частиц на макроуровне».

– Да что Вы говорите! – изрек профессор. – Любопытно послушать.

Зарку ничего не оставалось, как сунуть книжку на колени Милеи, встать и начать излагать:

– Итак, в основу

моего исследования лег постулат, что Второй носок не является постоянным объектом макромира. «Как же так?» – удивитесь Вы, профессор. А я с уверенностью скажу: «Да, так и есть!» Моя теория, проливающая свет на так называемый парадокс исчезающего Второго носка, базируется на предположении, что во время очистки в барабане химмашины имеет место наличие квантового эффекта туннелирования. Когда мы засовываем в числе всех остальных два одинаковых носка в машинку и закрываем дверцу, то каждый из них автоматически является как правым, так и левым. Т.е. у каждого носка два состояния, и он находится в суперпозиции. Обладая колоссальной энергией макротела, но являясь при этом квантовым объектом, в одном из этих состояний Второй носок покидает пределы нашей Вселенной и оказывается в параллельной, где такой же умник решил почиститься и напихал в свою парамашинку своих воню… ээээээ… несвежих параносков. Таким образом, Второй носок из нашего барабана оказывается в парабарабане, а евоный туннелируется к нам. Кстати, профессор, вот почему Ваша коллекция одиноких носков, засунутая в левый угол нижнего ящика комода, всегда только пополняется и никогда не убывает. В итоге мы имеем квантовый мост между нашей и параллельной Вселенной и взаимно обогащаемся одинокими носками. А все почему? Да потому что наша и ихняя химмашинки во время работы являются взаимозависимыми, но полностью изолированными от внешнего мира системами, где проходят процессы квантового обмена между мирами на радость носочных воротил имперской и параимперской легких промышленностей, обеспечивающих стабильный рост своих прибылей за счет чистоплотного населения.

Профессор приподнял и опустил брови, затем откинулся на спинку кресла и произнес:

– Я поражен, студент Зарк…

Харад встрепенулся, задрал нос и гордо оглядел одногруппников.

– Я просто поражен степенью Вашей осведомленности о месторасположении моих носков, – невозмутимо добавил преподаватель.

Класс заржал, а Зарк покраснел до кончиков ушей.

– На следующем уроке жду Ваш реферат по сегодняшней теме. А в случае отсутствия оного, Вы рискуете нарваться на разбирательства с руководителем группы. А учитывая, что в Вашей группе это никто иной как милорд ректор, я, студент Зарк, заранее могу спрогнозировать евоную, – подчеркнул профессор, – реакцию.

Мили сидела, как шуршун за веником, но увы, это ее не спасло.

– Студентка Грайв, Вас касается то же самое. Или Вы вслед за студентом Зарком тоже хотите меня поразить какой-нибудь революционной теорией трансвселенского гардеробного обмена?

– Нет, – пискнула Мили.

– Несказанно рад, – профессор встал. – Все свободны.

После занятий Мили с Харадом печально перемещались по академическому коридору в сторону столовой.

– Эх, Милька, влипли мы. Слушай, а давай рванем в «петуха»?

– Куда?

– Помнишь мы в «лошади» были? Ну? Я тебе еще про «У осипшего петуха» рассказывал? Еще более культовое место, чем «лошадь».

– А профессор Ясин и реферат?

– На выходных забацаем. Все равно квантфизмак только на следующей неделе.

Мили мгновение поколебалась и решилась.

– Ну давай.

«Петух» и впрямь понравился ей больше «лошади».

Здесь была своя особенная уникальная

атмосфера. Мили как будто попала в шпионский боевик. Создавалось впечатление, что вся таверна состоит из одних темных углов, где встречались и обтяпывали свои темные делишки всякие подозрительные личности. И антураж был соответствующий: стены, облицованные серым камнем с настолько натурально выполненной сочащейся водой и плесенью, что поначалу казалось удивительным, что в помещении нет затхлого воздуха. Тяжелые, грубо сколоченные серые деревянные табуреты окружали собой столы такого же серого цвета, напоминающего цвет омытого тысячей ливней кольчатого деревенского забора.

Милее было до жути интересно рассматривать хмурых обросших гномов, зыркающих своими темными глазами из-под кустистых бровей, и эльфов с ног до головы закутанных в темные плащи, плохо скрывающие их тонкие высокие фигуры. У самой барной стойки сидели двое шарнов, плотно прижав к плечам крылья, прикрытые широкой накидкой. Они склонили друг к другу головы и что-то тихо, но эмоционально обсуждали. Четверо демонов в толстых кожаных перчатках уставились в визеры, закрывая длинными волосами и надвинутыми на лицо капюшонами свои желто-зеленые глаза.

Милея пребывала в каком-то восторженном возбуждении. Теперь она поняла, зачем Зарк попросил ее надеть плащ, закрывающий как можно больше поверхности тела, и сам надел такой же.

Красота!

Харад познакомил ее с Конером и Полли – хозяевами таверны. Они оказались милейшими демонами и очень понравились Мили.

В общем, в компании темного гномьего эля и не менее темных личностей вечер прошел просто шикарно. Личности эти тем не менее потасовок и поножовщин не устраивали, а тихо и мирно строили свои «кровавые» планы под надвинутыми на глаза плащами.

Глядя на своего симпатичного веселого спутника, Мили в очередной раз подумала о том, что Харад очень похож на Гаройна.

А может стоить реанимировать свою детскую любовь?

***

С некоторых пор Эрхион Эрден начал испытывать некий дискомфорт на своих уроках. Даже, наверное, не дискомфорт, а раздражение. Какое-то мелкое, но противное, как крошка в постели – вроде бы и никакого существенного вреда, но присутствие ощущаешь постоянно. Сначала он решил, что это из-за этой девочки – Милеи Грайв. Но однажды, зайдя в класс, демон увидел, что она еще не пришла, но это мерзкое чувство все равно возникло. Значит, не она. А что тогда? Или кто?

Ответ он, в конце концов, нашел, и он его поразил. Раздражающим фактором был Харад Зарк. И, что самое неприятное, лорд ректор никак не мог понять почему. Студент как студент. Умный, сообразительный. В группе ВБМ других не водилось. На занятиях вел себя сосредоточено, задания выполнял правильно, был вежлив и почтителен, активно развивал свои эмтэ-способности. И что, Мрак забери, в нем не так?

В этом году ему досталась хорошая группа. Даже наличие девчонки ее не портило. У каждого студента была какая-то яркая индивидуальная особенность, отличающая его от остальных, но не являющаяся очевидным недостатком.

Лессер Тиригорн, например, являлся классическим примером молодого имперского аристократа: гордый, заносчивый и считающий себя выше других. Он держался чуть прохладно со своими одногруппниками, ни с кем особо не сближаясь.

Природные данные у Лессера были вполне на высоте. Кроме породистой внешности, он обладал недюжинным умом и едким ироничным чувством юмора. Мальчику рано начали развивать эмтэ-способности, поэтому учиться для него не составляло великого труда. Даже в ИАМе.

Эрден видел, что Тиригорн парень неплохой, нужно только слегка сбить с него спесь. И это рано или поздно случится.