За две жизни до мечты
Шрифт:
И вот теперь сообщили, что его не стало. Я искренне сожалел и даже коньяку себе налил. Но по-настоящему, конечно же, не горевал, а, скорее, просто погрустил и впервые в жизни задумался о той самой бренности бытия. А ещё подумал: как там Вовка? Жив ли?
О том, что и этот взрыв, и это сообщение я буду вспоминать спустя полгода, я, конечно же, не догадывался. А если бы знал, при каких обстоятельствах мне придётся это вспоминать, то налил бы ещё не один бокал коньяка.
В апреле, когда сезон студийных работ подошёл к концу, я, наконец, смог плюнуть на всё и вернуться в родной город.
Глава 6. Сборы
Нет, сам Вовка был жив, здоров. А вот алкоголика Вовки теперь не было и в помине. Он сдержал данное полгода назад обещание и завязал с выпивкой. Я даже оторопел от такого преображения.
Подойдя к входной двери и вдавив кнопку звонка, ожидал увидеть всё ту же опухшую физиономию с недельной щетиной и впавшими глазницами. И это в лучшем случае! Но, вопреки ожиданиям, дверь отворила… сногсшибательная блондинка с чупа-чупсом во рту. На ней была только белая мужская рубашка, едва прикрывавшая самые интересные места цветущего организма, и тоненькая серебристая цепочка на щиколотке.
Нет! Это, конечно же, был не Вовка! Тут ошибиться трудно. Девушка осмотрела меня с ног до головы, улыбнулась и весело прощебетала: «Бонжур!» Не дожидаясь ответного приветствия, развернулась на месте и, на ходу бросив: «Котик, к тебе тут пришли!», зашлёпала босыми пятками в ванную.
Я стоял на лестничной клетке и не решался войти. В квартире был сделан шикарный и явно свежий ремонт. Только сейчас обратил внимание на новенькую бронированную дверь. В этот момент я был почти уверен, что в квартиру вселились другие люди, и даже успел испугаться, что с Вовкой что-то случилось.
Но из спальни, обернувшись простынёй ниже пояса, вышел высокий, улыбающийся «качок», как две капли воды похожий на Вовку, но заметно посвежевший. Не успел я и слова сказать, как он раскинул в стороны огромные ручищи и с криком «А-а-а!!!» понёсся ко мне обниматься.
– Ну ты, блин, умеешь удивлять! – сквозь его радостные крики выдохнул я. – Ты чё не звонил-то, гад?
– Да визитку твою где-то посеял в первый же день, представляешь? Пытался найти тебя по справочникам, даже в столицу эту долбанyю мотался, искал… Но там этих студий! А как твоя называется – забыл! – Он пожал плечами. – Не, ну ты тоже хорош! Когда приехать обещал?
Только сейчас я обратил внимание на Вовкины зубы – улыбка была «голливудской».
– Обещал… – крыть было нечем. – Дела навалились. То дела, то проблемы… Долго рассказывать.
Блондинка к тому времени переоделась в свою одежду, которая, впрочем, скрывала девичьи прелести не больше, чем Вовкина рубашка. Попрощавшись с нами в той же манере, в которой минуту назад поздоровалась, она выпорхнула из квартиры и оставила после себя только тонкий аромат модных духов.
Я сидел в новеньком кожаном кресле и разглядывал роскошь преобразившегося жилья. Вовка на кухне гремел посудой, жарил ароматную «яичницу по-грузински». И тут мне в голову пришла догадка. Я поначалу даже отбросил её в самый дальний уголок
– Неплохо ты устроился, старик! – крикнул я погромче, чтобы мой голос был слышен на фоне шкварчания сковороды. – Откуда это?
Вовка показался в проёме двери. В фартуке и с кухонной лопаткой. Он улыбался.
– Что? Нравится? Это тебе не шубу в трусы заправлять! Дизайнера нанимал! Чтобы всё по фэн-шую!
– Нравится. Но как?
– Терпенье и труд, Сергей Владимирович, как говорится, всё… перекур! – Он сам понял, что меня такой ответ не устроит, поэтому попытался схитрить иначе. Скорчил серьёзную физиономию и официальным тоном произнёс: – Взялся за голову. Обмозговал одно дельце, оно выгорело… Знаешь ведь, как бывает. Ничего нового…
Сказав это, он подмигнул мне и вернулся на кухню. Но я сдаваться не собирался и пошёл за ним следом. Слишком уж невероятным выглядело это его преображение, слишком неестественным. Деньги… Большие деньги зарабатываются долго. Быстро они только крадутся или выигрываются в лотерею. Но второй вариант был и вовсе из области какой-то фантастики.
– Лихое дельце! Я за годы упорного труда на такую роскошь не заработал, а ты за зиму, прости, конечно, из обезьяны в человека… да ещё и в какого человека! Колись, что за дельце такое? Задом чувствую, что специально недоговариваешь чего-то.
Он переменился в лице, стал серьёзным.
– Ну чё ты донимаешь-то, а? Ну, заработал… – но тут он вдруг нахмурился и посмотрел на меня таким взглядом, будто я убивать его пришёл. – Слушай, старик! А может ты завидуешь просто?
Это выглядело откровенной провокацией. Пришлось тщательно подбирать слова, чтобы не свести разговор к банальной перепалке.
– Завидовать буду, когда узнаю, что тебе за эти бабки отвечать не придётся. Ты мне друг, между прочим, а не какой-нибудь хрен с бугра. И я уже вышел из того возраста, когда люди в сказки верят.
– Ладно, не кипятись… – Вовка заметно расслабился, но прежней улыбки на лице всё равно не появилось. Он рубил петрушку и громко сопел при этом. – Законно всё, Серый. Всё чисто, гладко, как при НЭПе.
– Если не криминал, тогда у меня всего одно объяснение остаётся…
Он удивлённо вскинул брови, но промолчал.
– Ты клад отыскал.
Вовка замер. Он отложил в сторону нож, упёрся массивными кулаками в столешницу, отвернулся, тяжело вздохнул и низким голосом проговорил:
– Нашёл, Серый. Каюсь… Сам всё нашёл. Золото там, серебро всякое, бриллианты… И гривны нашёл! Гривны тоже были, да…
Я смотрел на Вовку и не мог понять шутит он или правду говорит. Зная старого друга как облупленного, я, конечно, догадывался о возможном розыгрыше, но эта его серьёзная рожа и нахмуренные брови… Они ничем не выдавали даже намёка на веселье!
– Что ещё? – продолжал он исповедь. – Эти… Как их? – он покрутил указательным пальцем в воздухе. – А! Соболя! Или соболи? Как правильно? Ну, короче… Соболей нашёл тоже, да… Троих, прикинь! Старожилами оказались. На старославянском говорили… Хорошие ребята.