За этот шанс во Вселенной
Шрифт:
– А пока не наступило это время, будем высоко превосносить своих новых союзников.
К ним подходил третий, но двое оставшихся посреди землян космических гостей продолжали ещё обмениваться любезными голограммами.
– Будет ли успешным этот союз или нет, но он нам нужен. Но какая биосфера у этих тварей! – и этот третий предполагал на своём языке данные мысли точно в унисон.
Те двое молчали, но видом, только им известным, полагали, что подробное обсуждение визита будет у себя на корабле. Но как благоприятна сама атмосфера первого контакта! Кажется, само колесо космической фортуны в данный миг поворачивается в нужную сторону.
– Убивающие
Это была неожиданность, полнейшая шокирующая неожиданность! При первых же словах все трое обернулись мгновенно на звук родного языка, так неожиданно резанувшего слух в этом неведомом, далёком краю Вселенной. Остолбенели! Неужели возможно такое?!
Даже близость чёрной дыры не вызвала бы такого уж ошалелого удивления. Да, изумление оцепенелое, как гром от кристально синего небосвода. И потому пристально внимательно оглядывались теперь в этот нежданный миг, и прислушивались. Звук голоса представительницы неизвестной космической цивилизации был мелодичен, красив своей тональностью для их слуха. Но тем больше был укол злости и презрения в этих чарующих звуках. Наконец, они увидели её, которая и пребывала недалеко в стороне в злости, но и была в сиянии ох красы бесподобной, что и не заметить нельзя, будь хоть с самых окраин Вселенной. И огонь неизвестно чего блеснул в глазах космических гостей.
Но не менее, а может более, удивлён был и Стэн, стоявший рядом. Он также испытывал состояние шока. И было отчего. Она говорила незнакомые звуки, которые и понимали, именно понимали вот эти космические гости. Откуда? Из далёких ли глубин разума его как-то начинала выкарабкиваться догадка…
Но не только. В выражении гневных слов особенной остротой заблистала вот такая красота её, чарующе красивый лик её. Да, и в гневе была она прекрасна! Как же он не знал и эту сторону.
И в этом гневе вспыхнула, выразилась какая-то справедливость, известная только ей. Но как, же, долго скрывала она это?
6
Быть может, и им был присущ шок, как и подобает разуму, не лишенного какого-либо чувства. Во всяком случае, немая сцена продолжалась, ставя гостей в неловкое положение. Процессия делегатов от инопланетного корабля поспешила незамедлительно покинуть роскошный «Монблан».
Никто ничего не заметил, и потому никто ничего не предположил. И лишь Стэн в единственном числе, и больше никто. Но вовремя подошли те двое из делегации пришельцев. Он слышал это, он видел это. Волнение любимой девушки не могло не передаться ему. Но Мидори молчала, и нужно было время до познания самой истины, что укрылась в этой неожиданности. Ещё как.
А земляне ликовали. Наученные опытом далёких предков, они знали, как дорог бывает союз в любой войне. Но Стэн, видя волнение и тревожность на лице Мидори, что отразилась бледностью поверх прекрасного образа, теперь-то уж и не разделял всеобщего потока эйфории. Но почему? Быть может потому, что Мидори была на корабле этих монстров глубинного космоса. И сейчас, в этот миг, она, любимая, представала в новом свете, в совершенно ином свете. А как же…
Она, единственная
Вот так образ дьявола! И потому вот эта вся милитаризация.
– Стэн, я на Плутоне скажу тебе всё. У нас есть время. Надеюсь, не уйдёт оно, – говорила Мидори загадочным тоном, на что Стэн и не стал возражать, преодолев таки вот это уж сильное взыгравшееся чувство любопытства, что начинало распирать и распирать.
И опять в третий раз вот эта самая опушка удивительно сказочного леса в таком комфортабельном месторасположении, как цветущий по разумению, желанию и велению человечества – Плутон. Она становилась какой-то магической, мистической. Быть может, невообразимо неизвестной стороной судьба благоволила благодаря атмосфере именно этого места для них обоих. Быть может…
Мидори говорила, поведала Стэну всё до мельчайших подробностей о том периоде жизни на корабле тех чудовищ ужаса, по разумению землян, из неведомых территорий Вселенной, о своём обещании, данном тому монстру, повстречавшемуся тогда на той экзопланете, о том, что она не скажет о знании языков. Да, именно языков владельцев разума, которые и родились и устремились на развитие, что так далеко, уж очень далеко, за целые миллиарды световых лет от Солнечной системы.
Она поведала Стэну в подробностях, в деталях разговор тех двоих. Да, она ошеломила пришельцев точно знанием их языка, что показалось им невозможным в силу такого расстояния космических масштабов. Ошеломила и уличила их лживую сущность, так и выставив их в состоянии шокирующей неожиданности. Это был величайший сюрприз! Такого ещё поискать во Вселенной! Она также добавила ко всему этому и высказывание того, третьего, подошедшего чуть позднее.
Стэн поверил безоговорочно, и потому возмущение его нарастало, как и возмущение самой Мидори. Вместе сообщили обо всём этом сначала Бёрдсли, затем Майорову и дальше. Так как в Конгрессе Звездоплавания уже давно не наблюдалось единства, то, так быстро образовавшаяся делегация от «Джомолунгмы» обратилась к Фонтэну. И при каждой такой встрече Мидори демонстрировала свои познания в языке, и не только гиамантов, но и риалан и, само собой разумеется, познания в языке этих чудовищ, антеров. С чем и вышли в Конгресс Звездоплавания на Марсе.
Марс, когда-то ставший второй обитаемой планетой Солнечной системы, встретил их своей ухоженностью этакой милой сельскохозяйственной фермы или же уютного курорта с весьма мягким климатом. Небольшие моря, озёра, соединённые не столь широкими реками, образовывали цветущие долины, живописностью не уступающие земным. Но больше всего, конечно, привлекали у туристов не они, рукотворные создания могущественной цивилизации, а исконные, естественные чудеса некогда красной планеты, хотя бы те, же, гигантские каньоны, не имеющие себе равных во всей Солнечной системе. Самый знаменитый из них – каньон в долине Маринеров. Всю длину в 3600 километров оставили именно для обзора, как и саму впечатляющую семикилометровую глубину. А вот знаменитая красноватая пыль, некогда покрывавшая всю поверхность, находилась в заповеднике, также притягивая туристов.