За горизонт. Дилогия

Димитрюк Д А

Видимо не часто его в ответ приветствуют децибелом того же калибра.

Едва разминувшись с паровым трактором, уступая дорогу нашему конвою, на обочину съезжает запряжённая мощной лошадью, одноосная повозка, на резиновом ходу.

Дайте угадаю, что везут?

Что характерно угадал. В повозке кучка колотых дров и две бочки. Одна с водой. Вторая: то ли с торфом, то ли с бурым углем. Наверняка могу утверждать одно - не с антрацитом это точно.

Разминувшись с паровым трактором, выезжаем к мелководной

речушке, на противоположном берегу которой, под присмотром до зубов вооруженного пастуха пасется солидных размеров стадо.

Проезжаем километр вдоль реки мимо недавно распаханных полей и облепленных стервятниками туш больших гиен и еще каких-то хищников помельче. А может и не хищников.

Человек пришел сюда всерьез и надолго. Пришел, как хозяин необъятной новой Родины. И реликтовой фауне, в особенности хищной, здесь теперь не место.

А вот и Форт-Джексон.

Словно сошедшие с рекламных плакатов ковбои в потертых джинсах, небритые, обгоревшие на солнце рэдники, суровый шериф из-под широкополой кожаной шляпы, блестящей стеклами солнцезащитных очков, наспех сколоченные неказистые дома, загоны для скота, красноватая пыль, едкий запах навоза, пота и самогона. Запах последнего особенно силен.

Минуем улицу в три дома и заезжаем на укатанную площадку перед местным культурно-досуговым центром, в простонародье именуемым салуном.

Украшенный рекламой какого-то американского пива, здоровенный прямоугольник шатра с припаркованным с торца домом на колесах. Точнее уже без колес.

Стальной каркас шатра то ли не довезли, то ли пустили на другие нужды. Заменив сталь, даже не досками, а толстыми, небрежно окоренными жердями. От того геометрия шатра не очень-то прямоугольная, а жерди жалобно скрипят от едва заметного ветерка.

Дабы не пойти ко дну в мокрый сезон, под шатром настелен пол. Тут уже доски не пожалели. Дополняет картину мощная барная стойка, большой телевизор, пара мощных колонок под потолком, куча разнокалиберной мебели разной степени износа.

Рядом с барной стойкой небольшая эстрада. Возле которой "скучают" три дамы весьма характерной внешности.

Судя по состоянию мебели, характерным пятнам на полу и ретушированным бланшем под глазом одной из "скучающих" дам, вечерний досуг Форте-Джексон протекает весьма бурно. Но подконтрольно - в крыше шатра и барной стойке отсутствуют характерные круглые дырочки.

Давящий на барабанные перепонки рокот дизеля наконец-то затихает.

Хорошо-то как.

Зато полуденный зной наваливается на неподвижную машину с удвоенной силой.

Рядом паркуются другие машины нашей поредевшей группы. Дымящий самокруткой Степаныч. Раскрасневшийся от жары Дядя Саша. Как всегда невозмутимый Олег. Утомлённая дорогой Ленка. Любопытно крутящий головой Итц*Лэ.

– Кто на стреме?

– Я останусь, - с готовностью отозвался Олег.

Чудно, другого я и не ожидал. У Олега, да и у Ольги тоже, стойкое неприятие к увеселительным заведениям.

Девочки сразу устремились к сарайчику

с двумя дверьми.

Букв "Мэ" и "Жо", точнее их англистикой транскрипции, на дверях нет. Но назначение и так понятно.

Мужская половина коллектива бодро заруливает с тень шатра. В Сухой сезон стенки шатра скатаны в рулон и подвязаны к жердям под потолком. От того духоту разгоняет слабый ветерок.

У "входа" в салун висит табличка с надписью на английском и испанском о том, что с оружием сюда в ход заказан. Это же единственный светоч культуры на две сотни миль вокруг, а не какой-то-то заурядный притон, что характерно тоже единственный, на те же две сотни миль.

По сколько на русском ничего не написано, игнорируем надпись и веселой гурьбой вваливаемся заведение.

– Hi All, - приведствовал нас бармен за стайкой.

– Сам ху-йло, - скалясь во всю пасть, приветливо ответил бывший егерь.

Бармен недовольно поджал губы. По всему шутка ему хорошо знакома.

– Вотки нэт, - разведя руки, проскрипел бармен.

– Давай что есть, - продолжил балагурить Дядя Саша.

Судя по появившимся на стойке стопочкам и этот оборот русской речи бармену прекрасно знаком.

Три кубика льда и полста грамм карамельного цвета жидкости.

Ну-с, заценим.

Крепчайший виски ледяной струей обжигает пищевод, огнем растекаясь по телу. В голове разом проясняется.

– Годная штука, - смачно затянув самокруткой проглоченный стопарик, оценил пойло Стапаныч.
– Дэн, скажи ему, чтобы он льдом не разбавлял.

– Степаныч, давай без фанатизма.

– Все путем, - уверенно заявил пожилой водитель.

Бармен тем временем выставил на стол глиняные кружки и разливает по ним свежий лимонад из запотевшей бутыли. Из-за сцены выпорхнула девушка, чем-то похожая на певицу Сандру. Составила кружки с лимонадом на поднос и понесла их детям.

Хорошо живут, даже лимонад есть холодный. И официантка в чистеньком передничке.

Может у них и пиво есть? А то с вискарика, да по такой жаре, развезет на раз.

Пиво нашлось.

Причем весьма недурственное на вкус.

Варят его тут же, в соседнем сарае. На вполне цивильном оборудовании для производства домашнего пива. Оказывается в Штатах это запросто.

В меню заведения всего два блюда. Овощной супец и фасоль с подозрительного вида соусом. Но если дорогие гости час обождут, повар зажарит огромную яичницу с помидорами и домашней колбасой.

От зноя есть совсем неохота. Поэтому ограничиваюсь чашкой супа и парой кружек пива. Зато косоглазое семейство заказывает по тарелке супа и сковородку фасоли в соусе.

– Дэн, ты знаешь. Я бы три раза подумала, прежде чем есть тут, - Алиса уселась напротив меня и придвинула к себе кружку с пивом. Вид у нее недовольный.

– Антисанитария?

– Не то слово.

– Я вроде даже рукомойник видел.

– О да! Только он сухой как Сахара.

– Вон, воду на заправку рукомойников несут.