За горным туманом
Шрифт:
Она оказалась не готовой к тому, что глаза Хоука потемнели, и он скатился, оттолкнув её от себя.
“Хотя ты упорно отвергаешь меня, жена, думаю, что могу тебе понадобиться”, тихо сказал Хоук.
“Я так не думаю”, яростно возразила она.
“Я буду здесь, на случай, если ты передумаешь”.
“Придётся рискнуть. Никто ничем в меня не стрелял, пока ты не объявился. Таким образом, две попытки, о которых я знаю, на тебя, и ни одной на меня”. Она поднялась, отряхивая своё платье. Грязь и крапива приклеились к тяжёлой
“Что?”, отрывисто спросила она.
Кузнец снова засмеялся. Звук был глубоким, тёмным и таинственным. “Здаётся, леди не понимает, как безжалостно сладко манит такая красота”.
“Пожалейте меня”, устало сказала она.
“Красив рассвет девичьего смущенья, богат и зрел, и глубоко пьнящ”. Похоже, её мужа не превзойти.
Эдриен топнула ногой и посмотрела на них обоих. Где был её Шекспир, когда она в нём так нуждалась. “Клянусь, твой лик и мысли ярки, но мастерство черно как ад, темно как ночь”, пробормотала она.
Кузнец откинул голову назад и со смехом взревел. Губы её мужа изогнулись в улыбке, оценившей её ум.
Хоук встал и протянул ей руку. “Плачь о мире со мной, дева”.
Плакать. Мужчина мог заставить ангела рыдать. Но она была голодной. Её мучила жажда. Она устала. Она взяла его руку, поклявшись себе яростно не брать ничего свыше того. Никогда. Пока её муж уводил её с поляны, голос кузнеца следовал за ней с пахнущим жасмином бризом, и она удивилась тому, что её муж никак не реагировал. Либо он не был собственником, либо не слышал. Она ясно слышала слова кузнеца: “Женщина, которая считает всех мужчин беспомощными, словно слепые котята, я могу забрать тебя туда, где побывать ты могла бы лишь в своих мечтах”.
“Ночной кошмар”, проворчала она, и услышала его тихий смех за собой.
Её муж посмотрел на неё с любопытством. “Что?”
Она тяжело вздохнула. “Ночной кошмар наступает мне на пятки. Я должна скорее поспать”.
Он кивнул. “А потом мы поговорим”.
Конечно. Если я всё ещё буду в этом богом забытом месте, когда проснусь.
*****
Сидхи Джеймс Лион Дуглас беспокойно тёр свой небритый подбородок мозолистой рукой. Гнев? Возможно. Неверие, точно. Собственнический инстинкт. Откуда, к чёрту, всё это взялось?
Ярость. Да, именно это. Холодная, тёмная ярость поедала его изнутри, и живительный Скотч был единственным лекарством от боли.
Он встал и посмотрел на свою новоявленную жену голодным взглядом. Он видел её болезненно ранимый и примитивный голод к мужчине – и этим мужчиной был не он. Невероятно.
“Продолжай пить в том же духе, и мы точно не доберёмся до Выселения до следующего дня”, забеспокоился Гримм.
“Я не еду в Выселение
Гримм оскалил зубы в усмешке. “Она в полном бешенстве на тебя, ты знаешь”.
“Она в бешенстве на меня?”
“Ты был слишком пьян, чтоб жениться на ней, ещё более, чтоб уложить её в постель, и теперь ты в тревоге, что она мило смотрит на Адама”.
“Мило? Дай девчонке волю, она засунет под него блюдо и, облизываясь, им же и пообедает!”
“И что?”
“Она моя жена”.
“Ох, вот это уже становится трудным для моего понимания. Ты сказал, что тебя не волнует, что с ней станет после того, как дело будет сделано. Ты поклялся уважать договор и это так. Так с чего бы этот дурацкий гнев, Хоук?”
“Моя жена не сделает из меня рогоносца”.
“Я думал, что муж может быть рогоносцем только в том случае, если его это волнует. Тебя это не волнует”.
“Никто не спрашивал, волнует это меня или нет”.
Гримм моргнул, поражённый поведением Хоука. “Все девушки смотрят на Адама так”.
“Она меня даже не заметила. Это Адама она хочет. Кстати, кто, чёрт бы его побрал, нанял этого кузнеца?”
Гримм задумчиво заглянул в его напиток. “Разве не Томас был кузнецом?”
“Вот, давай, и подумаем об этом”.
“Куда ушёл Томас?”
“Я не знаю, Гримм. Поэтому тебя и спрашиваю”.
“Ну, кто-то нанял Адама”.
“Ты не нанимал?”
“Не. Я думал, ты, Хоук”.
“Не. Может, это брат Томаса, а Томас заболел”.
Гримм засмеялся. “Уродливый Томас его брат? Ни единого шанса на это”.
“Избавься от него”.
“От Адама?”
“Да”.
Молчание.
“О, святые угодники, Хоук, ты это не серьёзно! Это не похоже на тебя – отбирать у мужчины средства к существованию из-за того, что на него смотрит девушка…”
“Так случилось, что эта девушка – моя жена”.
“Ага, та самая, которую ты не хотел”.
“Я передумал”.
“Кроме того, он держит Эсмерельду в довольствии, Хоук”.
Сидхи глубоко вздохнул. “Это так”. Он промолчал несколько ревнивых ударов сердца. “Гримм?”
“Мм?”
“Скажи ему держать одежду на себе, пока он работает. И это приказ”.
Но Хоук не мог этого так оставить. Он осознал, куда занесли его ноги лишь в тот момент, когда вошёл в янтарный отблеск костра под рябинами у кузницы Адама.
“Добро пожаловать Лорд Хоук из Далкейта-над-Морем”.
Хоук крутанулся и почти нос к носу столкнулся с великолепным кузнецом, которому как-то удалось неслышно подобраться к нему со спины. Не многие мужчины могли застигнуть его врасплох, и на мгновенье Хоук был столь же околдован кузнецом, сколь и разгневан на него.
“Я тебя не нанимал. Кто ты?”
“Адам”, ответил кузнец спокойно.
“Адам… а дальше?”
Кузнец задумался на минуту, потом сверкнул озорной улыбкой. “Адам Блэк”.