За гранью Разлома
Шрифт:
А Женя просто страдал. Ему хотелось общения, потому он добрый десяток раз пересказал свои мысли по поводу их выступления, повторил инструкции Александра, дал миллион советов и довёл, кажется, всех до белого каления. Макс знал, что сорвётся первым, однако от ссоры их спас довольный смешок Ромы. Долгожданная запись наконец-то прозвучала в прямом эфире, и даже Чтец оценил, насколько она была хороша.
18. Разговоры
Встречать вернувшихся путешественников Александр вышел лично.
— Нам так много всего нужно обсудить! — забыв о приветствиях, повторял Александр. — Умоляю вас, пойдёмте скорее!
Однако даже его суета не смогла помешать Максу с облегчением вдохнуть свежий морозный воздух, пахнущий хвоей. Поездка закончилась. Больше не будет тошнотворной качки, сна на полу, сомнительной еды, которую они собирали из имевшихся у Ромы консервов. Зато будет душ. О да, настоящий душ с тёплой водой.
— Дай хоть прийти в себя с дороги, — с иронией пережившего многое попросил Женя, а Миша шагнул к своему автодому.
На одно короткое мгновение лицо Александра сморщилось, как забытое на подоконнике яблоко, но тут же разгладилось. Смирившись с тем, что живые люди имеют простые человеческие потребности, но мягко улыбнулся и уже куда спокойнее проговорил:
— Пока вас не было, к нам прибыли последние двое из тех, кого я попросил присоединиться к нашему делу. Прошу вас простить моё нетерпение, разумеется, это дело ждёт ещё десять-двадцать минут, но, прошу вас, не более того. Вас просто необходимо познакомить как можно скорее, а после я надеюсь обрисовать итоговый план. И ещё, Михаил. Тебе не зачем идти к вашему автодому, девушки там больше нет.
Бессмертный остановился. Макс видел, как напряглись его плечи и, опередив Женю на пару мгновений, поспешил уточнить:
— Что значит нет?
На лице Александра не дрогнул ни один мускул.
— Сейчас она на кухне, помогает Анюте готовить ужин. Нет нужды беспокоиться, ваша спутница в полном порядке и без проблем сможет подождать вас ещё немного.
Миша медленно выдохнул. Быстро переглянувшись с Женей, Макс заметил выражение собственного облегчения на его лице. Мира была в порядке, более того, похоже, даже в большем порядке, чем когда они уезжали.
— Однако, должен сказать, с вашей стороны было не совсем честно не предупредить меня о её болезни, — как ни в чём не бывало продолжил Александр. — Я не на шутку испугался, когда Леонид нашёл её в таком состоянии…
— В каком состоянии? — Миша шагнул к нему, и хозяин дома ответил с, на взгляд Макса, чрезмерным выражением неприязни на лице:
— Головокружения, тошнота, общая слабость, потерянность, приступы боли. — Неприязнь почти достигла степени брезгливости, но хозяин дома взял себя в руки и уже куда мягче продолжил: — Однако нет нужды беспокоиться, сейчас всё хорошо. Анечка выходила её и приучила есть. Кстати, Врач осмотрел девушку и сказал, что не нашёл никаких физических проявлений болезни. Он склонен полагать, что её источник, скажем так, менее традиционный, чем мы привыкли.
— Врач? — обрадовался Женя, а вновь напрягшийся, как перед битвой, Миша
— Какой-то медик или тот самый?
Александр торжествующе поднял указательный палец.
— Тот самый! Он и его спутница ждут нас в гостиной. — Всем своим видом хозяин дома намекал, что и сам с нетерпением ждёт, когда они все соберутся вместе, и Макс, смирившись с неизбежностью спешки, первым шагнул в сторону крыльца.
— Значит, Мирка теперь живёт в доме? — уточнил последовавший за ним Бессмертный.
— Да. — И вновь в голосе Александра послышалось раздражение. — Анюте всё-таки удалось воззвать к её разуму. Ваша спутница ведёт себя куда приличнее, чем раньше, чему, говоря откровенно, я особенно рад. Но хватит об этом, сейчас нас ждут дела поважнее!
Для Макса же сейчас не было ничего важнее душа. Поднявшись в их с Мишей спальню, он скинул на пол рюкзак, стянул водолазку и покосился на друга.
— Кто первый?
В этой части дома на две спальни приходилась одна ванная. Вторая спальня пустовала, но жильцов блока всё равно было два.
— Давай ты.
Значит, Миша решил сначала проведать свою спутницу, а мыться уже потом. Вполне довольный таким выбором друга, Макс поспешил смыть с себя путешествие. Он не спешил, но, возвращаясь в комнату, всё равно удивился, обнаружив друга сидящим на стуле у письменного стола.
— Ты быстро, — заметил Чтец и получил в ответ полный недоумения взгляд.
— Быстро что?
— Ты не ходил к Мире?
На миг Миша замер, будто окаменев, а потом удивлённо моргнув.
— В самом деле, я же мог сходить… — пробормотал он себе под нос и поднялся, направляясь к выходу. — Я пойду сразу после собрания Александра.
Макс только плечами пожал. На мгновение ему самому захотелось пойти и проверить, в самом ли деле состояние оставленной ими девушки в норме, но Миша был прав. От пары часов ничего не изменится, а Александр едва ли станет любить Миру больше, если из-за неё они опоздают.
Вампирша с платиновыми, почти белыми волосами вальяжно развалилась на диване, всем своим видом давая понять, что кроме неё здесь может сидеть только один человек: Врач, на которого она бесцеремонно сложила свои тонкие одетые в светлые чулки ножки. Кокетливо оглядев вошедших, она подмигнула Максу и помахала Мише ручкой.
— Гляди-ка, а вы и в самом деле похожи, — промурчала вампирша.
— Кто? — кинув в сторону Макса быстрый недоверчивый взгляд, уточнил Бессмертный, чем немедленно довёл девицу до приступа омерзительного хохота, режущего уши высокими нотами.
— Да не с ним! С Осьминожиком! Сам посмотри, плечи где плечи, бёдра где бёрда, бицухи — ух, одинаковые! Если одному чуть сдуться, а другому — отъесться, со спины будет вообще не отличить!
И в самом деле. Макс усмехнулся словам вампирши и сейчас особенно ясно — лучше, чем за без малого три недели пути — понял, как изменился Осьминог. Дряблый торговец, чьи двойные подбородки подрагивают в такт движения подбородка, а пухлые щёки заставляют глаза казаться меньше, таял, как снеговик в оттепель, выпуская наружу того, кем на самом деле всегда был этот человек.