За гранью
Шрифт:
Эта помолвка тянется уже семь лет – протянется и еще столько же. даже если не столько же… Ясно же, что любовью там и не пахнет, брак очевидно договорной, селекция с евгеникой в пoлный рост.
Я успею взять свое.
Ну, сколько продлятся наши отношения? Месяц? Полгода, год?
Не важно, главное, они закончатся естественным путем, мы просто надоедим друг другу и пресытимся, потому что в мирной жизни – оно не так, как в условиях ежеминутного риска.
Любовь выдохнется.
А ты ведь любишь ее – иначе
Не ломайся, парень.
Это норма в ее мире.
Там все так живут, и вряд ли лощеный красавчик семь лет соблюдал целибат – так почему ты отказываешь Мэнди в человеческих слабостях?..
Здравые, рациональные мысли и pассуждения.
Словами не предать, как мне от них было противно.
Почему она промолчала?
Мать его, почему?!
Резко перевернувшись на живот, я зло, отчаянно засадил кулакoм в подушку,и еще, и еще.
Встревоженно курлыкнула Поганка, спросонок не понимая, где враги,и кого нужно лететь убивать – но потопталась по спинке кровати, и снова уснула.
Еще и ребенка разбудил,идиот.
Поздравляю, молодец.
вообще, прекращал бы ты эту бабскую рефлексию и подумал о дельном.
Те милые статьи в сети, повествующие о вашем исчезновении, явно черпали сведения бйеажйд из официального источника – а значит, армия в очередной раз провернула свой излюбленный трюк, и отцы-командиры благополучно свалили вину с больнoй головы на здоровую.
Насколько я успел узнать мисс манду Феррерс, oна такого не простит. Ясли oна по телефону не рвалась выдрать глотки всем виновным и покарать их рода до седьмого колена, это означает лишь одно – хрупкая блондинка ещё не добралась до этой информации.
Возможно, её и вовсе не пускали пока в сеть – берегли от нервных потрясений.
Но долго удерживать её в неведении не смогут. И как только она всё узнает…
Начнется война на уничтожение.
Самое время решить, чью сторону принять.
сли по-умному,то мне бы теперь сидеть и не рыпаться – мало мне одного понижения в звании? Вышибут из армии с позором и без пенсии – что я буду делать? Что я вообще умею, кроме как со сторoжевой вышки иномирное зверье крошить?
Навык так себе, вряд ли он так уж востребован в отставке.
Возможно, мне повезет и удастся приткнуться в охранную фиpму к частникам – обеспечивать безопасность толстосумов, что тоже не факт : если выгонят с помпой, то факт этот при найме к безопасникам не утаишь, как и милую отметочку в личном деле, что я один раз уже начистил рожу некому аристократическому сынку, находящемуся под моей опекой.
Перспективы туманны и веселого в них мало.
А Аманда… разум и здравый смысл вкрадчиво нашептывали, что ничего ей не будет. Максимум – пальчиком погрозят, с таким-то папой. Нe сумев доказать свою правоту, она, конечно, расстроится, но ничего. Переживет. Утрется.
Я
Вот только в мыслях то и дело вставала не холеная рожа женишка, а хрупкая девчонка, упорно прущая тяжелый рюкзак, превозмогая боль в натертых ногах. Аккуратная, сосредоточенная – когда зачищала с вышки воронку прорыва одним точным и мощным заклинанием. Хмельная от счастья без всякой дури – после. Отрешенная, зло и свирепо выгрызающая зубами возможность спастись из необитаемого мира для нас обоих.
Гадство.
Она нормальная девчонка.
И несмотря на всю эту хрень с нашими отношениями сейчас, она ещё и боевой товарищ. Она честно тянула армейскую лямку – может быть, косячила и лажала как все новобранцы, но не смотрела на всех, как на дерьмо и требовала себе особых условий. И когда мы попали в задницу, безропотно сносила все тяготы – хотя привыкла, мягко скажем, совсем к иному уровню комфорта.
Выбирать сторону, говоришь?
Ну-ну.
По всему выходит, выбора у меня особо и нет.
Позвольте представиться – Ивлин Маккой, будущий военный отставник, будущий безpаботный.
Обида и тоска медленно, но уверенно переплавлялись в здоровую злость – но ее по крайней мере было куда направить.
Придя к конкретному решению, я встал, прошел в санузел и умылся. В зеркале над раковиной отражался загорелый дочерна мужик с отросшей не по уставу стрижкой – нормальный мужик, не урод, а так… Неудачник просто.
Зло ухмыльнувшись своему отражению, я вернулся в палату, перестелил несчастную постель, упал плашмя и отрубился, успев напоследок подумать, что Поганку сдам в аренду на опыты – пусть выходит на самоокупаемость.
Глава 2. Следствие и неприятные открытия
Мэнди
Ну и что это только что было?
Я озадачено смотрела на телефон, в котором раздавались короткие гудки.
Меня что,только что послали?
Разговор с Ивом не задался с самого начала.
Чувствовалась в его голосе какая-то напряженность. Я честно старалась заполнить ее легкомысленной болтовней, но получалось у меня плохо. Вместо этого очень хотелось ухватить моего лейтенанта за грудки и вытрясти, что у нас случилось.
И его скомканное прощание с невнятными объяснениями это желание только усилило.
Было зверски, нестерпимо обидно.
Нет, я знала, понимала, конечно, что по возвращении на «большую зeмлю» наши отношения изменяться – но чтобы прямо так сразу?
В голове начали вертеться поганые мысли.
А что, если ему всё это время было неприятно иметь со мной дело? Что, если всё, что между нами было – это лишь вынужденная мера, необходимость удержать боевую единицу боевом настроении и в бодром расположении духа?..