За гранью
Шрифт:
Я задумчиво сидела на кровати, скрестив ноги.
Да нет, чушь. Ив не такой. Он не стал бы.
Только что-то у него определенно случилось – настроенные на Маккоя радары безошибочно это улавливали.
Что ж, раз напрямую выяснить ничего не удалось, пойдем в обход.
Я спустила ноги на пол и нащупала тапочки.
Ну-с, где тут у нас скрывается медицинский персонал? Среди него очень удачно должен находиться дежурный доктор. И если мне сейчас не выдадут полную раскладку по состоянию лейтенанта
В общем, в их интересах пойти мне навстречу!
– Назовите ваше имя фамилию, дату и место рождения.
Следователь, которого звали Гийом Кан, был собран. Невозмутим. Даже равнодушен как-то. И чем дольше я смотрела на это собранно-невозмутимо-равнодушное лицо,тем больше во мне вскипало злое бешенство. Причем сам следователь к нему имел мало отношения, а вот версия следствия, котоpую он сейчас представлял…
– Аманда Феррерс, 4 ноября, еррерс-холл.
– Вкратце опишите события того дня, когда вас вы активировали мировой портал номер девять. Затем я задам вам несколько вопросов.
Вкратце? Вкратце?! Я тебе в красках сейчас все опишу! Слова родителей, инструктаж адвоката – все это, вбитое в подкoрку, сейчас маячило где-то на задворках сознания и было единственным сдерживающим фактором, который не позволял мне с порога начать орать на идиотов, которым лишь бы выставить виноватыми безмолвных жертв,ибо рaз они сдохли,то и поделом.
Да, основная версия следствия о причинах случившегося на Щитовoй, заключалась в том, что я, манда Феррерс, настолько дура, что не потрудилась соблюсти инструкцию.
Переговорной здесь называлась комната, разделенная посередине стеклом сантиметровой толщины. Каленое, многажды заклятое, оно надежно oтделяло посетителей от возможного источника заражений. Встроенные переговорные устройства транслировали речь собеседников, многочисленные датчики и сигналки следили за целостностью преград на пути Зла…
Сегодня за Зло – я.
Сегодня я очень зла!
Я здесь сегодня с утра заседаю. Добрые люди целители только немножко погоняли меня по своим целительским надобностям, нацедили что-то около литра крови (может, меньше, но ненамного) на свои исследовательские нужды и отпустили с миром к родным и близким.
Родных и близких было много. Папа с мамой, брат с евесткой, племянница с племянником…
И семейный адвокат с еще одним адвокатом.
Наверное, мне стоило ещё тогда насторожится – но кто, в здравом уме и твердой памяти, настораживается, хлопая ладонью по детской ладошке через стекло?
Потом младших представителей рода Феррерс увели средние его представители, а старшие,то бишь папа с мамой остались.
И оба адвоката подсели ближе.
И вот тут-то началось веселье.
Багровая пелена заволокла зрение.
– Почему мне сразу не сказали?!
– Аманда. Сядь!
Я
– Тебе были противопоказаны волнения, – спокойно ответила мама.
Меня это спокoйствие не обмануло.
Под ним, безмятежным и прохладным, скрывалась готовность разить врагов без сострадания и жалости. Папа еще мог бы кому-то что-то простить, а мама… Когда дело доходило до семьи, у мамы прощалка отваливалась.
– Семейство Феррерс до сих пор состоит в судебной тяжбе с военным ведомством Рейталии, - вклинился в разговор старший из адвокатов. – К сожалению, опровергуть их выкладки нам не удалось, но и соглашаться с заключением по этому делу ваши родители отказались. Пока вас не было, перспективы, к сожалению, были не веселыми, но сейчас, разумеется, всё изменилось!
«Что изменилось?!» – хотелось рыкнуть мне.
Совесть у полковника Арвенгейла проснется?
Или майор Лисовский явится с повинной?
Нет, я понимала, конечно, что адвoкат говорит о появившихся фактах и доказательной базе, но…
Но иррациональная обида и рациональная злость утихать не думали.
Нет, вы поняли?! Это я – я! – не исполнила инструкции. Это по моей вине попали в другой мир, а в формулировке военных, погибли, два человека – Ивлин Маккой и я сама.
Папиного окрика хватило ненадолго.
Ме очень хотелось крушить и убивать.
Чтобы, раз уж меня представили виновной в этом деянии, соответствовать.
Отдельный скандал хотелось закатить родителям и юристам.
О пресс-конференции они переживали. Еще о какой-то там ерунде. А о том, что меня выкупали в помоях – ни слова!..
– Все материалы по делу вот в этой папке, – деловито вступил младший адвокат.
– Вам сейчас ее предадут, но, к сожалению, времени, чтобы в спокойной обстановке с ними ознакомиться, у вас нет. Поэтому давайте коротко обговoрим основные моменты и выработаем стратегию…
Юристам хватило разума на то, чтобы не уточнять – а не хочу ли я согласиться с версией военных? Ведь, по большому счету, мне ничего не грозит, кроме умеренного взыскания. Моно считать, пальчиком погрозят и отпустят…
Во взгляде младшего такой соблазн проскакивал. Старший был умней и опытней, и дольше работал с моим почтенным семейством. Он сразу настроился на юридическую грызню до последней капли чернил.
– Мисс Феррерс, в подробностях и ничего не утаивая…
Я и пересказала. В подробностях, не утаивая. Не только по интересующему адвокатов моменту работы мирового портала, но и других прекрасных вещах – о том, как мне с боем пришлось пробиваться к месту стажировки, о тонкостях и нюансах обеспечения инвентарем портальных магов, о…