За грибами в Андорру. Трилогия. Часть 2

Полторак Сергей Николаевич

– Тебе повезло: в морге Института работает патологоанатомом Вася Крестьянинов. Он тебя, кстати, знает: вы с ним когда-то служили вмести. Запиши телефон…

На встречу с Василием Фрол ехал с радостью, хотя сама обстановка предстоявшей встречи к радости не располагала. Окулист купил бутылку «Русского стандарта», постояла в раздумье возле витрин с закусками и, что-то прикинув в уме, вернулся в бакалейный отдел и купил еще одну такую же бутылку.

После взаимных похлопываний по плечам и радостных «а помнишь, а помнишь» перешли к делу.

Действительно, невинно убиенный профессор уже несколько часов был клиентом этого тихого места.

– Знаешь, – размяк после второго стакана Василий, – ничего мудреного в трупике нет. Убит клиент из малокалиберного пистолета. В упор практически. Могу даже предположить, что стреляли не из пистолета, а из приспособления, замаскированного под шариковую ручку. Ты такие шпионские хреновины лучше меня должен знать. Приспособленьице пневматическое. Тихонькое такое, нежное, но убивает, как видишь. Но смущает во всем этом деле одна небольшая странность, которая к делу вроде бы и не относится. Понимаешь, профессор этот и так уже был не жилец.

– ?!!

– Да-да, не удивляйся. У него был рак головного мозга четвертной степени. Я вообще не понимаю, какого лешего он на этот междусобочик-то поперся? Ему бы с детьми-внуками тихонько прощаться да обезболивающее принимать лошадиными дозами. А он научными штучками-дрючками под занавес решил заняться! Глупо как-то получается. Нельзя так науку любить, ей-богу нельзя. Ну, упокой Господь его душу грешную, – приподнял стакан Василий.

Беседу старых боевых товарищей прервал звонок мобильного телефона Окулиста. Звонил заместитель Фролова:

– Бежала задержанная.

– Передай ей при случае мои поздравления, – с тихим гневом сказал Окулист. – Оперативные мероприятия по задержанию, надеюсь, проводятся?

– Так точно. Только…

– Что только?

– Без толку все это. Очень грамотно ушла.

– А вам только безграмотных подавай? Ну, ждите, через тридцать минут буду, – не по-доброму пообещал Окулист.

Возвращаясь в офис, Фролов по телефону доложил о случившемся Смирнову. Тот, вероятно, уже получил долгожданную профессорскую зарплату и был в прекрасном расположении духа:

– Не дрейфь, Окулист, прорвемся. Главное, документы на месте, а девица от нас никуда не денется. А если и денется, то не велика потеря: мы тебе, хе-хе, новую найдем, еще симпатичнее! Кстати, ты видел ее фотографию?

– Нет, еще не успел.

– Много потерял – премилое существо. Мне час назад твой заместитель ее фейсик на мобильный сбросил – хороша!

– Все Людмиле расскажу, – второй раз за день пообещал Окулист.

– И внешность этого Отелы тоже скинул, – не унимался Цубербиллер. – В мужской красоте я меньше понимаю, но думаю, что экземпляр тоже любопытный…

Вернувшись в офис, Окулист обнаружил у себя на столе две цветные фотографии любителей водно-мотоциклетного спорта. Девица была действительно хороша. Профессионально бывший разведчик прикинул: примерно метр семьдесят

пять ростом, свежепокрашенная блондинка, стройная. Грудь, пожалуй, размера четвертого… чего ее, такую красивую, на подвиги потянуло? Сидела бы себе где-нибудь в уютном месте с хорошим человеком да лакомилась счастьем.

Чернокожий парень тоже был хорош. Спортивная фигура, умное лицо. И страха в глазах нет никакого. Что ж, надо пообщаться хоть с ним, пока тоже не сбежал. Но прежде – выслушать доклад зама. Заместитель, бывший полковник КГБ Виктор Викторович Воротилов, виновато тупил глаза:

– Понимаете, Евгений Александрович, это ненормально. Задержанная содержалась в наручниках в изолированном помещении. Перед входом дежурил Борис Курилко. Так она умудрилась наручники открыть, а Бориса вырубила как стройбатовца! А он, между прочим, в ВДВ служил, КМС по боевому самбо – ничего не понимаю!

– А что Борис сам-то говорит? – полюбопытствовал Окулист.

– Да ничего не говорит. В реанимации он, – виновато доложил зам. – Но врачи говорят, что его жизнь уже вне опасности.

– Значит, жив Курилка? – невесело пошутил начальник охраны. – Ну, и то хорошо.

Встреча Фролова с Геннадием Николаевичем Смирновым никому из них не подняла настроения. Услышав о результатах поездки Окулиста в морг Института судебной экспертизы, Цубер снял очки и как-то беспомощно, по-детски начал тереть глаза:

– Ничего не понимаю, – признался он. – У меня даже мысли не появилось, что он так тяжело болен – мы общались, шутил, говорили о перспективах сотрудничества. Его, как биолога, заинтересовала динамика развития флоры Невы, особенно то, что касалось адаптации растений, завезенных в акваторию из других регионов мира.

– А что, и такое было? – удивился Окулист.

– И было, и есть. В Неве, как и в других судоходных реках за столетия столько новых растений появилось! Даже из Африки и Америки. Представь себе, прижились и плодятся со страшной силой.

– Это очень важно, то, что ты сейчас сказал, – почему-то веско произнес Окулист. – Знаешь, Генка, у меня есть неожиданное предложение. Понимаешь, есть опасность того, что из фирмы происходит утечка информации. Возможно, это совершенно напрасные подозрения, но не хочется зря рисковать. Нам нужны надежные помощники. Те, за кого можно поручиться, как за себя.

– Ты имеешь в виду Майонеза и Лося, – догадался Цубер.

– Да, именно их я и имею ввиду. У тебя в кейсе были пакеты документов по четырем направлениям, каждое из которых тянет на правду. Проверить каждое из них по отдельности – долгая история. Дадим каждому из нас по направлению работы – и вперед, на мины, как говориться. А где надо, там и сообща подключимся.

– Ничего не имею против такого подхода. Да и пообщаться с друзьями – святое дело! – радостно согласился Смирнов.

– Тогда надо их высвистывать из их палестин, – деловито сообщил Окулист.