За грибами в Андорру. Трилогия. Часть 2
Шрифт:
– Естественно, – пожал плечами Цубербиллер и начал копошиться в баре в поисках самого приличного коньяка.
Глава 2. ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД, ИЛИ ПОЛНЫЙ ЙУЛ ЙУК
Если вы мужчина – шерше ля фам.
Если нет – не шерше!
Борис Замятин
Вторые сутки после происшествия на теплоходе глава фирмы по производству новых технологий
Два старых друга, два бывших курсанта спортроты военного училища спротсмен-универсал Женька Фролов, больше уже известный как Окулист, и мастер спорта по шахматам Генка Смирнов, ученый и бизнесмен с мировым именем, на автопилоте выруливали на финишную прямую промежуточного служебного запоя.
– По долинам и по взгорьям
Шла дивизия впе-е-ред, – скверным фальцетом выводил Цубербиллер.
– Не-а! – противился Окулист. – Эту песню мы уже пили, тьфу ты, пели четыре стакана назад! Давай лучше эту, душевную, попсовенькую… Ну, которые девчонки когда-то пели… как их… «Тату»:
– Я совершаю простые движенья,
Ты продолжаешь мои продолженья.
– Здорово! Это из раздела общей физики – механика, – догадался образованный Цубер.
– Не механика, а эротика! – вступил в научную дискуссию Окулист.
– Такого раздела в механике нет, я точно знаю!
– А в сексе – есть. Там без нее никуда.
–Секс, секс, поморщился Смирнов, – кому нужны эти бессмысленные движения?!
– Как кому? – изумленно посмотрел на друга Окулист, – нам, молодежи!
– Это ты-то молодежь? Ты уже лет двадцать как стародежь! Хотя… – Цубер с отеческой заботой посмотрел на друга, – знаешь, Фрол, вот что я тебе скажу: жениться тебе надо!
– Мне?! Жениться?! Нет, я не создан для блаженства… А тебе, похоже, плохо, когда другим хорошо, да? Ты посмотри кругом: где ты видел нормальных женщин?! Повывелись как вид! Красная книга по ним изрыдалась! Мало того, что все с разросшимся мозжечком вместо мозгов, так еще и сплошные крокодильчики. На них без слез глядеть-то нельзя!
– Как учил Марсель Пруст, – веско поднял указательный палец вверх профессор, – оставим красивых женщин людям без воображения.
– Вот ты и оставлял бы! А то женился на Людмиле, по сравнению с которой мисс Вселенная – калика перехожая.
– Да, с Людмилой мне повезло, – просиял Смирнов. – Только, знаешь, что самое страшное? – С этой наукой и этим бизнесом нет у меня времени на работу души… А без души все остальное глуповато как-то…
– А ты брось науку и бизнес и, как сказал бы наш боевой товарищ отец Олег, да возрадуется душа твоя!
– Очень горячатся те, которые горячатся! – со значением произнес Цубер.– Бизнес и биология – это мои интеллектуальные и не только интеллектуальные владения. А зоопсихологи утверждают, между прочим, что самец, если его лишить владений, сходит с ума. А я самец,
– Генка! – Окулист посмотрел на друга с пьяным обожанием. – Ты непревзойденный мастер формулировки! Формулировки по-военному четкой, но совершено бессмысленной. У-ва-жа-ю!
– Не надо оваций и поздних признаний, – решительно запротестовал Смирнов. – Хотя, по сути, ты, конечно, прав. Вот меня, Окулист, часто спрашивают: «Профессор, как вы достигли такого успеха?!» «Скромность, скромность и еще раз скромность», – отвечаю я.
– Похвально, – одобрил Окулист.
– Но я тебе, Фролушка, больше скажу. Был в природе еще один уникум. Ты вспомни нашего старшину Федю Безобразова. Бывало, как выйдет перед строем, оглядится поверх себя, задумается решительно и как гаркнет на всю казарму: «Проверить готовность к обеду на предмет чистки сапог!..» Поэзия! Какой там, на хрен, Маяковский? И рядом не стоял!
– А я, – поддержал устную мемуаристику Окулист, – больше его философские команды любил. Особенно когда он всех нас после увольнения строил и орал: «Командирам отделений проверить наличие отсутствия!»
– Ага, – возрадовался Смирнов. – А сержант Пастушенко в ответ подобострастно докладывал: «Среди присутствия нет ни одного отсутствия!»
– Да, высокий слог… Сейчас так не говорят…
– Не та военная порода, с болью сделал глоток из стакана Окулист.
– Дык, и армии в России больше нет. Стыдно сказать, единственное боеготовное подразделение на все Вооруженные силы – ансамбль песни и пляски имени Александрова!
– Ага, поразвалили все на свете, да еще и поем! Кстати, давай споем.
– А мы-то с тобой что развалили?
– Мы – ничего. Мы просто так споем, для души.
Друзья обнялись и затянули старинную солдатскую песню «Взвейтесь, соколы, орлами».
По щеке Геннадия Николаевича скатилась слеза размером с кабачковую семечку.
– Ты чего это, Генка? – забеспокоился Окулист.
– Все хорошо, Окулистик, – успокоил друга Смирнов. – Просто я осентименталел.
– Чего ты?! – выдохнул Евгений.
– Ну, в смысле, охренел от воспоминаний, – пояснил профессор.
– Есть от чего, – согласился начальник охраны. – Талантливые люди нас окружали. Помнишь, был подполковник топограф – мы его еще звали Миша Фвойные Леса? Он почему—то вместо «х» букву «ф» говорил.
– Фуевенько, но припоминаю, – сквозь слезы умиления по-военному пошутил Геннадий. – Он у нас два семестра читал курс «Устройство саперной лопатки». Но так и не открыл военную тайну: где хранился прилагавшийся к ней запасной шуруп.
– Слушай, – запоздало спохватился Окулист, – а который теперь час?
– До дури! – отмахнулся Цубер.
– Утра или вечера? – на всякий случай уточнил собутыльник.
– Дня, – избрал компромиссное решение мудрый Цубербиллер.
– Ты не знаешь в таком случае, почему мы сегодня столько пьем?
– Потому что йул йук, – веско заметил Смирнов.
– А-а, – с пониманием закивал Окулист. – Тогда, конечно, это целесообразно. Это объясняет абсолютно все. Тогда давай еще по одной.