За Калинов мост
Шрифт:
Он не смотрел по сторонам, и очень удивился, когда в основание зубчатых дуг кто-то просунул толстую палку.
– Отпускай, – услышал он голос Сергея, – только потихоньку, иначе она переломится.
Игорь начал постепенно ослаблять напряжение.
– Вообще-то его разводными ключами открывают, – заметил герой спецназа.
– Я догадался, – выдохнул Игорь и отдернул пальцы. Зубы капкана глубоко впились в палку, сминая дерево словно воск и выдавливая из него воду. Игорь ткнулся лбом в землю и вытянул руки вперед – от усталости даже дышать не
– Ну ты даешь... юннат...
– Игорь... – он почувствовал на спине Маринкину руку.
– Да с ним все хорошо, не трогай его, он просто перенапрягся.
Земля пахла зверем и его кровью. От тяжелого запаха крови кружилась голова. Игорь никогда не замечал, как пахнет железо – оно пахло отвратительно, особенно, смоченное кровью. К горлу подкатывала дурнота, и он поспешил выпрямиться.
Маринка, бледная и испуганная, сидела рядом и, как только Игорь поднял голову, осторожно обняла его, несколько раз поцеловала в лицо, и прижалась к нему щекой.
– Медвежье Ухо... Я так боялась...
– Я тоже... – сказал он. Руки были перепачканы кровью медведя и тряслись, как у алкоголика с похмелья, и он не рискнул ее обнять.
– Смотрите, – Сергей показал наверх, – травка опустилась.
Игорь запрокинул голову: точно, она не просто опустилась, она покачивалась, ныряла, резвилась – звала и радовалась. Неподвижный воздух зашевелился, со стороны разлома дохнуло ветром – что-то менялось вокруг.
– Попробуем... – пробормотал Игорь и, пошатываясь, встал.
Ветер разогнал дурноту, в голове немного прояснилось, а травка, танцуя и трепеща, двинулась к крыльцу мрачной лачуги на сваях. Игорь направился за ней, чувствуя, как внутри нарастает волнение, близкое к эйфории. Ветер усиливался, и из конюшни донеслось робкое ржание – значит, ему не показалось, лошади там действительно были. Маринка держала его под локоть, и правильно делала: он еще не совсем пришел в себя, происходящее казалось нереальным, и земля покачивалась под ногами, как палуба корабля. Сергей шел рядом, даже немного опережая их с Маринкой, и подозрительно смотрел по сторонам. Снова заржала лошадь, а вслед за ней еще одна. В конюшне слышался глухой топот копыт – лошадей было много, и они волновались.
Ветер дунул сильней, лес зашумел, и закачались верхушки елей. В этом Игорю почудилось что-то зловещее и торжественное одновременно, это напоминало приближение грозы, но никаких черных туч поблизости не наблюдалось, небо оставалось сереньким и беспросветным. Над лесом поднялась и закружилась стая потревоженных ворон. Сергей явно торопился, да и Игорь испытывал странное нетерпение, стараясь ускорить шаг. Когда они добрались до крыльца, лошади не просто ржали – они кричали и бились копытами в стены конюшни. Вороны, каркая и шумно хлопая крыльями, пронеслись над головами к югу.
Ветер превратился в ураган и грозил сшибить с ног, деревья на другой стороне провала гнулись и стонали, из глубины леса
Игорь глянул на Маринку – ветер рвал ее волосы в стороны и надувал расстегнутую куртку.
– Я сначала попробую сам, – его слова унеслись назад, но Маринка услышала их и кивнула.
Перелет-трава радовалась стихии, играла в тугих воздушных струях, без труда преодолевая их течение. Сергей спрятался от урагана за сваей, под стеной лачуги. Как же плачут кони! Сердце рвется от их криков и метаний!
Игорь встал на первую ступеньку крыльца, оглянулся и кивнул Маринке. Она ответила тем же, прикрывая лицо от ветра.
На крыльце ветра не было. Будто стеклянная стена ограждала его от внешнего мира, даже звуки доносились сюда как сквозь вату. Игорь поискал глазами перелет-траву, повернулся к ней лицом и поднял руку открытой ладонью вверх.
Дивный цветок – трепещущий, сияющий, и в тоже время хрупкий, беззащитный, доверчивый... Игорь смотрел, как травка подплывает к его руке, и не верил, что это происходит на самом деле. Да, он знал, что рано или поздно это случится, он нисколько не сомневался в ее намерениях, но все равно, это было больше похоже на сказку.
Травка оказалась почти невесомой и бархатной на ощупь. И теплой, как пушистый зверек. Ее тонкий стебель скользнул по его запястью, и она замерла, словно долго ждала этого момента и теперь, наконец, может чувствовать себя спокойно.
Сетка упала сверху так быстро и неожиданно, что Игорь не успел отдернуть руку. Травка рванулась вверх, он, наоборот, попытался вытащить ее снизу, еще не очень хорошо понимая, что произошло. Жесткая петля в один миг затянулась чуть выше запястья, Игорь хотел порвать сетку левой рукой, но мощный рывок сбросил его с крыльца на землю. Он упал лицом вниз, выставляя левую руку вперед, и не сразу смог дотянуться до сетки снова, но едва коснулся ее пальцами, как их прижал к земле тяжелый сапог героя спецназа. Травка, как птичка, билась в силке, и Игорь чувствовал ее отчаянье и ужас. Сергей навалился на него сверху, заламывая левую руку и перехватывая за запястье правую, но в эту секунду Маринка обеими руками ухватилась за сетку и дернула руки в стороны, разрывая тонкие серебряные нити.
Травка взмыла в небо, Маринка отскочила в сторону, а Сергей взвыл, как волк, у которого отняли добычу, и от разочарования раза три саданул кулаком по спине Игоря. Игорь попытался вывернуться из-под него, едва заметил, что хватка ослабла, но внезапно ветер стих, кони замолчали и перестали биться – мертвая тишина опустилась на двор, воздух стал вязким и не шел в легкие. Сергей замер и замолчал, Маринка, прикрыв рот руками, отступила назад. Игорь, наконец, выбрался из-под героя спецназа и увидел хозяйку «домовины».