За короля и отечество
Шрифт:
— Я, король Консеннус ап Фортимер, и мой сын, принц Брокфейл Айсгитрог, говорим от имени Поуиса и срединных королевств. Границам Поуиса ничего не угрожает, поэтому мы не намерены посылать цвет своей молодежи убирать чей-то там урожай или ловить рыбу, чтобы изгнать захватчиков с чьих-то там земель.
Зал взорвался возмущенными криками, под которые пожилой король и его так же сильно смахивавший на хорька сын невозмутимо сели на свои места.
— Разве можно ожидать от отродья Фортигерна чего-нибудь, кроме предательства? — кипятился Мерхион Рейгедский.
— Предательства? — огрызнулся Консеннус. — С каких
Юный Клинох побледнел как снег и схватился за рукоять кинжала.
— Со смерти моего отца не миновало еще и недели, а ты, Консеннус, уже смеешь оскорблять его память? Изволь же встретиться со мной в поединке, как подобает мужчине, если ты так смел на язык!
В зале снова воцарился невообразимый шум. Арториус стучал по столу эфесом меча, трясущийся от ярости Клинох испепелял Консеннуса взглядом, а тот сохранял лениво-равнодушный вид. Сын же его ухмылялся, чистя ногти собственным кинжалом: похоже, этим он оскорблял уже не только Клиноха, но и всех остальных в зале. Эмрис Мёрддин вскочил со своего места, в вихре развевающихся белых одежд обогнул центральный очаг и с грохотом ударил своим здоровенным дубовым посохом в пол между Клинохом и Мерхионом с одной стороны и Консеннусом и Брокфейлом — с другой.
— Это совет королей, — холодно прошипел Мёрддин, — а не потасовка молокососов! Брокфейл, своим поведением ты позоришь не только себя, но и своего отца. Убери нож или убирайся вон с совета — и тогда ты до конца дней своих будешь изгоем повсюду в Британии.
Молодой принц злобно покосился на Мёрддина, но понял, что тот говорит совершенно серьезно, и нехотя убрал нож.
— Что же до тебя, Консеннус, никто не оспаривает твоего законного права отказывать братским королевствам в помощи. Но только не забывай, что, воспользовавшись этим правом, ты не сможешь ожидать ничьей помощи, приключись какое несчастье с твоим Поуисом — будь то голод, потоп, поветрие или вторжение врагов. Тот, кто из самолюбия и скупости кричит о своих правах, тогда как братья его истекают кровью, сам может оказаться на их месте.
Консеннус, старше Эмриса Мёрддина на два, если не на три десятка лет, смерил советника-друида холодным взглядом.
— Поуис — большое королевство, наставник, и под его властью лежат Кэр-Гурикан, Кэр-Магнис и Кэр-Луткойт, который один не уступает размером Рейгеду. Голод или поветрие в одной части моего королевства едва ли смогут угрожать всему ему. Твои угрозы меня не пугают.
— Только болван, — негромко произнес Эмрис Мёрддин, — позволит волкам резать одно стадо только оттого, что до других те пока не добрались. Твое правление — срам для всех бриттов. Изволь же покинуть зал нашего совета и не оскверняй гостеприимного Рейгеда своими непочтительностью и нежеланием проникнуться вопросами, угрожающими жизни любого бритта на этом острове, будь то мужчина, женщина или неразумное дитя.
— И да надругаются над тобой саксы так, как ты этого заслуживаешь, — негромко буркнул Клинох.
Консеннус в бешенстве вскочил на ноги. Мёрддин властным взмахом руки предупредил дальнейшие высказывания юного короля Стрэтклайда. С минуту Консеннус и Мёрддин стояли, глядя в упор друг
— Поуис пошлет дукс беллоруму сотню лучников, — буркнул он, так и не поднимая глаз.
— Благодарим, — язвительно произнес Мёрддин, перехватил свой дубовый посох удобнее и вернулся на место.
Только сейчас Бренна заметила, что вся дрожит. Даже Моргану эта стычка потрясла до глубины души. Мерхион Рейгедский небрежным жестом оправил платье.
— Рейгед пошлет половину своего войска на помощь Глестеннингу и Думнонии.
Клинох, чья очередь оказалась следующей, судорожно сглотнул, прежде чем обрести дар речи.
— Стрэтклайд и сам находится под угрозой с севера и запада, ибо северные наши границы то и дело нарушаются пиктами и ирландцами из Далриады, а западные — морские — пиратами из-за Ирландского моря. Однако Стрэтклайд — большое королевство, больше даже Гододдина. Стрэтклайд поможет Гододдину укрепить пограничные крепости на севере, вдоль Антониевой стены, и удвоит дозоры на границе с Далриадой. В дополнение к этому Стрэтклайд пошлет пять сотен ратников на юг, сняв их с относительно безопасных границ с Гэлуидделом, Кэр-Гвендолью и Брайнехом, так что тамошним жителям можно не опасаться врагов даже в отсутствие охраны.
Бренна поймала себя на том, что одобрительно кричит что-то. Забота совсем еще юного короля о своем народе являла собой такой разительный контраст циничному безразличию Консеннуса, что разила не хуже пощечины. Во всяком случае, Консеннус покраснел и нахмурился еще сильнее. Поскольку Моргана уже высказалась от имени Айнис-Меноу, она не взяла слова еще раз. Поэтому со своего места поднялся Арториус.
— От имени Айнис-Уэйт говорить некому, — негромко произнес он, — ибо саксы и их уэссекские пешки захватили остров и убили всю королевскую семью.
— Поскольку все прочие королевства Британии уже высказались, я выступлю как дукс беллорум. Как вы слышали, смертельная опасность нависла над нами со всех сторон, и мы потеряли уже двоих из нашего числа от рук тех, кого большинство нас считают угрозой наименее опасной. Со всеми извинениями перед Стрэтклайдом и Гододдином, в наибольшей степени страдающих от враждебных пиктов, я не могу не согласиться с тем, что наибольшая угроза бриттам исходит от королей Эйлле Сассекского и Седрика Уэссекского. Кута явился к нам, ища повода для войны, и он его получил. Мерхион, береги своих людей как можешь лучше, ибо, боюсь, Кута будет вымещать свою злость на своем пути на юг.
Король Мерхион Рейгедский угрюмо кивнул.
— Я разослал уже гонцов во все края королевства предостеречь фермеров и горожан; молю только Бога, что я с этим не опоздал — Кута уже два часа как выехал в обратный путь.
Арториус взял со стола длинный тонкий жезл и, используя его как указку, шагнул к растянутой на стене карте.
— Наибольшая опасность грозит нам вот здесь, — он ткнул указкой в место, где сходились границы Глестеннинга, Кэр-Дарнака и Уэссекса, — и на север вдоль Кэр-Баддана, Кэр-Селемиона, Кэр-Минсипа и Кэр-Лундейна. — Острие указки скользнуло от Бристольского пролива по кривой через Сомерсет, Дорсет и равнину Солсбери, потом через Уилтшир и Беркшир на восток к Суррею и Лондону.