За кроваво-красной дверью
Шрифт:
— Прайс, говорите — Прайс? — Пожилая женщина поставила поднос на кофейный столик рядом со мной и задумалась, — в Уэльсе это было бы Ап Райс, не правда ли?
— Мы произносим свою фамилию Прайс со времен Ллуэллина Мавра.
— Вот как? Ну что ж, это не так уж и плохо. Тюдоры ведут свое происхождение из Англси, видите! А мы все-таки происходим от И Сеснега, не так ли? А что с вашими глазами, молодой человек?
Брюстер бросил на меня многозначительный взгляд, и я объяснил, что должен носить темные очки, так как мои глаза болезненно реагируют на свет.
— Щепотка
— Я, гм, лучше буду следовать указаниям своего врача, спасибо, — ответил я.
— Вы что-то говорили насчет мальчишек, миссис Эванс? — спросил Брюстер.
— О да, ужасные дети! Ужасные, ужасные. Я, видите ли, сразу же вас позвала, как только узнала об этом.
— Боюсь, меня не ввели в курс дела, мадам.
— Речь о подвале — они туда лазят, ужасные дети.
— Мальчишки лазят в ваш подвал?
— Ну конечно. Я же только что сказала. Не знаю, что им там надо. Там нечего воровать. Но я не знаю, что я сделаю, если они там не прекратят поддать.
— Вы всегда могли бы угостить их пряниками, — пробормотал Кустис. К счастью, она, казалось, этого не заметила, а я успел принять серьезное выражение, когда она повернулась ко мне и спросила:
— Вы, конечно, говорите на уэльском?
— Немного, — ответил я, — в школе мы должны были изучать английский.
— Как покоренная раса, мы должны были идти на уступки, не правда ли? А что вы делаете здесь? Не удалось пробиться в Уэльсе?
— Я стал сиротой в десять лет, — объяснил я. — Меня послали к родственникам в Америку.
— Ах, бедный мальчик! И с больными глазами! Но давайте же я вам налью чаю'
Брюстер вознес глаза к потолку, подождал, пока миссис Эванс нальет три чашки чая, и приступил к делу:
— Насчет мальчишек в вашем подвале, миссис Эванс…
— Ну, я не уверена, что это мальчишки, я их не видела собственными глазами, — поправила женщина. Брюстер вопросительно поднял бровь, и она пояснила: — Ночью были слышны какие-то удары, а я спросила, кто там. Понимаете, это ужасно — подойти к лестнице в подвал и кричать в темноту, и остаться без ответа, но слышать шуршание, как будто там кто-то ходит! Мередит тоже этим крайне встревожен.
— Мередит?
— Мередит Аб Овэйн Ап Ховэл. — Она указала на кота и добавила: — Это очень нервное животное. К тому же он весьма стар, и эти звуки из подвала ужасно его расстроили.
— А вы, гм, не имели бы ничего против, если бы ребята осмотрели подвал? — осторожно спросил Брюстер.
— Да почему же я должна иметь что-то против? Именно за этим я вас и позвала. Да пейте же чай! У нас еще куча времени, они же не приходят днем, как вы понимаете, — прочирикала миссис Эванс.
Я поспешно отпил и нахмурился. Кустис скорчил болезненную гримасу и поинтересовался:
— Это не обычный черный чай, не правда ли, мадам?
— Это из трав, — улыбнулась она. — Я же вам говорила о своем садике за домом. Нет ничего лучше, чем положить щепотку фенхеля и щитолистника
— Как полевой чай, — кивнул Кустис, добавляя сахар.
— Пожалуйста, попробуйте бисгиэн, — настаивала она, — это я сама испекла.
Кустис бросил на меня осторожный взгляд.
— Это песочное печенье, Пит, — объяснил я ему, взяв одно из них с подноса.
— Угу. — Негр пожал плечами и кисло откусил кусочек шоколада, избранного, по-видимому, как наименьшее из зол. Пока мы совершали все эти действия, Брюстер пытался свернуть разговор на шум в подвале. Миссис Эванс, должно быть, не видела в этом ничего особенного:
— Я думаю, они подначивают друг друга. Вы же знаете, как ведут себя дети, когда рядом живет пожилая женщина, одна в старом доме.
— Не уверен, что я вас понимаю, мадам, — сказал Брюстер.
Женщина рассмеялась:
— Естественно, они думают, что я — ведьма.
Брюстер заметил равнодушно:
— Интересно, откуда могла взяться подобная идея.
— Я слышала, — настойчиво сказала она, — мой слух гораздо лучше, чем вы думаете, и я слышала, что они обо мне говорят, когда проходила мимо площадки для игр. Да я и сама была такой же в детстве. Я помню, что недалеко от карьера жила одинокая пожилая вдова, а мы ее дразнили. Никогда бы не подумала, что окажусь в таком же положении. Ах, время течет сквозь пальцы как песок, не правда ли? Впрочем, у меня была хорошая, долгая жизнь. Должна ли я сердиться на детей за их шалости? Но, понимаете, они не должны лазить в мой подвал! Если они переломают себе руки и ноги в темноте, то неизвестно, сколько придется платить страховой компании, и, кроме того, это так удручает Мередита.
— Ты с Прайсом посмотри там все внизу, — сказал Брюстер Кустису. Мы встали, и на этот раз миссис Эванс не успела возразить.
— Не свалитесь с лестницы, — предупредила она, проводив нас в холл. Указав на дверь в противоположной от входа стороне, она объяснила:
— Света там нет. Я сама туда никогда не хожу, так что и ни к чему ввинчивать лампочку, не правда ли?
Она подождала, пока Кустис откроет дверь. Он вынул из кармана фонарь-карандаш, а она вернулась в гостиную к Брюстеру. Кустис стал спускаться по шатким деревянным ступенькам со словами:
— Осторожнее, Прайс. Эти ступеньки… Ого!
— Что такое? — спросил я.
— Пыль, — ответил он, — толстый слой пыли на ступеньках. Не похоже, что здесь кто-то недавно был.
— А задний вход? — предположил я.
— Может быть. Но Цинтия Пауэлл говорила, что они пришли этим путем. Или здесь есть другая лестница, или кто-то остроумно использовал мусор из пылесоса.
Я спустился за Кустисом до низа, и, осмотрев помещение с помощью его фонарика, мы обнаружили, что оказались в пустом пространстве, где находились только мазутная печь и водогрей… Стены представляли собой затянутые паутиной блоки из песчаника, которые давным-давно не белили. Полом была утрамбованная земля, и я сделал замечание по этому поводу. Кустис пожал плечами: