За круглым оконцемПовесть
Шрифт:
Необыкновенный инкубатор
— Васька, смотри! — Сева вытащил из змеиной клетки странный предмет. Он был похож на продолговатый янтарный камешек. — Что это, а?
Змеи отдыхали, Пал Палыч был далеко, и Севин вопрос так и повис в воздухе без ответа.
Васька повертел странный камешек в руках.
— А может… — загадочно сказал он.
— Что «может»?
Васька быстро забрался на стул и вытащил из шкафа картонку, в которой Пал Палыч хранил чучело ежа и несколько коробочек с яйцами птиц, аккуратно закутанными в вату.
— Вот! —
Ребята посмотрели друг на друга.
— Яйцо! — уверенно сказал Васька. — Змеиное яйцо. О таких яйцах я читал в календаре натуралиста.
Юлька медленно подползла к стеклу, ткнулась в него остренькой мордочкой и свалилась вниз.
Сева подошел ближе, поводил по стеклу пальцем.
— Ползают, ползают, и ни одна не заговорит, — вздохнул он. — Что теперь нам с этим яйцом делать? А вообще-то слышал я, что змеи яйца свои в песок зарывают, чтобы змееныши вывелись. Давай и мы попробуем.
— Тут и песка-то нет. Разве что у ящеров? — неуверенно проговорил Васька.
Но Сева хлопнул себя ладонью по лбу.
— Слушай, а если мне это яйцо дома, в горшке, где кактус растет, присыпать, а? Приедет Пал Палыч, а мы ему — подарочек. Вот здорово получится!
— Здорово то здорово, — подтвердил Васька, — да вдруг узнает твоя мама, что у тебя рядом с цветочком растет, — вот уж всыплет!
— Ну и пусть. Привыкать, что ли? — Севе было море по колено. — Зато у нас с тобой змеиная ферма будет, вроде инкубатора. Со временем змей пачками выводить начнем, и не нужно будет Пал Палычу за ними на Кавказ ездить.
Находка была бережно упрятана в спичечный коробок.
Сегодня была Васькина очередь дежурить. Он принялся за дневник, благо событий за этот день, произошло немало.
Сева зашагал домой. В голове его зрели все новые и новые планы. Но он для себя уже решил твердо: вырастет — станет зоологом.
Сева представил себя совсем взрослым, скажем отважным охотником на змей, и мысленно перенесся в суровые пески Сахары. Ведь при желании каждый человек может представить свое будущее.
И вот он уже шагает не по проспекту Кирова, а упорно пробивается сквозь песчаную бурю. Ветер швыряет песок горячими горстями в мужественное лицо исследователя пустынь, ноги утопают в барханах, но он идет к своей цели, потому что только от него зависит, чтобы этот суровый край с его молчаливыми жителями стал добрым для людей. И лишь одно не давало ему покоя: куда девался Толька Жук? Нет, не похвалит их с Васькой Пал Палыч за то, что они его выгнали. Домой к нему зайти, что ли? Пусть бы приходил, чего ему одному болтаться…
А Толька в это время шагал по обочине подсолнухового поля. Смолистые подсолнухи, как солдаты на командира, держали равнение на солнце, которое поднялось уже довольно высоко и щедро прогревало все вокруг.
Обида на ребят у Тольки как-то улетучилась сама собой. Ну и пускай себе возятся со своими зверюшками да змеями. С ними небось легко возиться, когда они в стеклянной клетке сидят. А вот он Пал Палычу сам ужей наловит. И гадюку. Настоящую… Они на болоте живут, Толька знает. А что? Очень даже просто. Приготовит
Скинув намокшую от пота рубашку, Толька запел во все горло свою любимую песню:
Я верю, друзья, караваны ракет Помчат нас вперед, от звезды до звезды. На дальних тропинках далеких планет Останутся наши следы.И ему даже в голову не приходило, что Сева и Васька вовсе не собираются ловить гадюк, а думают выводить их в инкубаторе, как каких-нибудь самых обыкновенных цыплят.
Вернувшись домой, Сева осторожно закопал змеиное яйцо в песок и строго-настрого запретил Андрейке поливать кактус.
Сева поставил горшок с кактусом высоко на полку, куда братишка не мог дотянуться даже со стула, и приладил над ним провод с электролампочкой. И теперь вечером, когда солнце уходило за горизонт, над растением зажигалось электрическое солнце, которое освещало землю и сердитые кактусовые колючки. Поддерживать температуру и влагу в кактусовом горшке стало теперь Севиной обязанностью.
— Севка, а Севка, — не выдержал однажды Андрейка. — А чего это ты кактус греешь? Он простудился, да?
Сева ничего не ответил. Как раз в эту самую минуту он решал серьезную проблему, как оградить змеиный инкубатор от братишкиного любопытства.
— Не болтай ерунды, — сердито ответил Сева.
— А почему ты его в угол поставил? Он наказанный, да?
Сева совсем было собрался дать слишком уже любознательному брату подзатыльника, но вспомнил, что он старший и должен быть терпеливым и мудрым.
— Ты, конечно, хочешь со мной дружить? — спросил он.
Но Андрейка молчал. Он обнаружил кусочек пластилина, который каким-то чудом прилип к его штанам. Андрейка сопел, как паровоз, и скреб ногтем штанину.
— Севка, а из кактуса вкусный компот бывает?
— Наверное, вкусный, — ответил Сева, прилаживая тонкую медную проволоку вокруг растения. — Вот сейчас мы с тобой устроим кактусу жаркую пустыню. Он ведь любит, когда жарко, и поэтому будет расти, расти и вырастет огромным-преогромным.
— Как дом! — обрадовался Андрейка.
— Ну, не совсем как дом, но все-таки большим. И тогда по воскресеньям мы с тобой будем пить кактусовый компот.
— И мама тоже?
— Ну, конечно! Только ты не трогай его без меня, ладно? А то он расти перестанет.
Андрейка мотнул головой и дернул за веревочку, чтобы проверить, не сбежал ли резиновый ослик, привязанный за длинное ухо. Ослик не привык к грубому обращению и повалился на правый бок.
— А-а-а… — рассердился Андрейка, — ты хочешь съесть наш кактус? Ты какой же вредный, как Пестрик. — Он имел в виду котенка, который отдыхал в старом кресле, свесив рыжий пушистый хвост.
Котенок лениво моргал, отчего глаза его то вовсе пропадали на разрисованной полосками морде, то зажигались хищными зелеными огоньками.