За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Мартиросян Арсен Беникович

И вот после того как во имя наиподлейших интересов PERFIDIOUS ALBION «вождь» сознательно выполнил всю грязную работу, в том числе:

— за счет неслыханного позора и унижения России обеспечил проклятой Англии возможность решить палестинскую проблему;

— позволил Антанте грабить Россию;

— выполнил самую кровавую работу — физически уничтожил последнего русского царя и его семью, потому что тевтоны уже хотели его вернуть, а Антанта, особенно Великобритания, — были категорически против;

— разжег еще и пламя Гражданской войны;

— создал все необходимые условия для «благопристойного» вторжения войск Антанты в Россию и т. д., а после всего этого еще и получить пулю от «благодарных» бриттов?! «Гениальный вождь мирового пролетариата» сильно уж обиделся на треклятый Запад, супостаты которого едва не прикончили его 30 августа 1918 г. «Вождь» был ужасно оскорблен и уязвлен. Вот и полез очертя голову в очередную смертельную схватку, чтобы всего лишь потом было бы видно. Вот почему он и решил по-настоящему «уесть» проклятых британских империалистов… русско-германским послевоенным союзом. Как и всегда, любитель наполеоновской заповеди ни в малейшей степени не отдавал себе отчета, в какую же смертельную схватку он влезает, а заодно и тянет за собой Россию. Он в буквальном смысле слова не в состоянии был воспринимать старинную мудрость Горация — «Что бы ни придумали короли, за все расплачиваются народы». «Вождь», однако…

Смысл же того, что он задумал и ради чего послал Дзержинского в Германию, состоял из трех взаимосвязанных глобальных

элементов. Во-первых, еще со времен «первой русской революции» 1905 г. Ленину хорошо было известно, что финансирование подрывной антироссийской деятельности «революционеров» в значительной степени осуществлялось американским капиталом. Главным образом еврейским. И что финансирование, которое он получал от тевтонов, в действительности было американским. Собственно говоря, именно поэтому к нему и приставили Троцкого — полномочного представителя американского капитала в «русской революции». Вот это и есть суть той самой реплики Раковского насчет того, почему Ленина вынудили взять в компанию Троцкого. Ему очень просто объяснили, что денежки-то не германские, а американские, и потому он просто обязан взять в «соратники» Льва Давидовича Бронштейна-Троцкого! Ну и куда было деваться «не самостоятельно мыслившему вождю»?! Во-вторых, не менее хорошо ему было известно также и о невероятном переплетении американского и германского капиталов, в том числе и по каналам личной, включая и этническую, унии. Секрета тут для него не было, потому что он знал, что финансирование его подрывной деятельности как в период Первой мировой войны, так и после переправки в Россию осуществлялось как раз по каналам финансово-личной унии некоторых еврейских банкирских кланов, которые стояли за спиной Троцкого. В частности, Уорбургов, часть клана которых действовала в Германии, а другая — в США. Зная это, нетрудно было вычислить, что эти кланы, естественно, не допустят реального разорения послевоенной Германии, а следовательно, не допустят и того, чтобы в Лету канули те громадные даже по нынешним временам финансовые средства, которые они же и закачали в «октябрьский переворот». И не специалисту было понятно, что как только будет установлен мир, начнется восстановление Германии, которой потребуются рынки сырья и сбыта. «Вождь», однако, не понимал простой истины — тягаться в интриганстве с этими акулами империализма ему не по силам. Чуть позже, перед Генуэзской конференцией, он это поймет, но будет уже поздно. А пока он исправно перекачивал русское золото и иные материальные ценности на Запад, преимущественно в США, расплачиваясь им за оказанное содействие.

Наконец, в-третьих, более или менее точно понимал он и смысл участия Америки в Первой мировой войне — вышибить Великобританию с мирового пьедестала и завладеть ее колониями как источниками сырья и рынками сбыта. В воспаленном и уже стремительно приближавшемся к исчерпыванию своего потенциала мозгу «вождя» все три причины объединились, как ему показалось, весьма удачно, и он решил «ввязаться в бой, а там видно будет». То есть назло не столько даже Антанте, сколько именно же проклятой Англии учинить-таки русско-германский союз с помощью германского капитала, действующего под негласным прикрытием американского капитала. Вот для зондирования принципиальных возможностей реализации идеи о таком русско-германском послевоенном союзе и отправился в свой тайный вояж Дзержинский. Кстати говоря, очень даже не исключено, что немалую роль в подобном анализе, а затем и в синтезе уже в мозгу «вождя» сыграл именно Троцкий — этот-то не только прекрасно знал весь американо-германский расклад еврейского капитала, но и сам был невероятно виртуозный мастак на стратегические интриги. Во всяком случае, придумывать — точно мастак [236] .

236

Нельзя сбрасывать со счетов и амбиции Свердлова. Как особо доверенный представитель секретного Бунда, он поддерживал прямую телеграфную связь с Яковом Шиффом, от которого и получил жесткое указание уничтожить не только царя, но и всю его семью. Переписка по этому поводу осуществлялась через американское дипломатическое представительство в России. Так что США непосредственно замешаны в этом кровавом преступлении. Свердлов, очевидно, явно рассчитывал на благосклонное к себе отношение со стороны Я. Шиффа и К°, надеясь занять место Ленина. На счастье России, ему своевременно проломили башку и «при помощи инфлюэнции» отправили к праотцам. Я. Шифф тоже не задержался на этом свете — и года-то не прошло после бесславной кончины неистового Якова Михайловича, как его тезка — Яков Шифф — тоже «перекинулся»…

Особый интерес представляет утверждение К. Хаусхофера о том, что он лично принимал участие в «восстановлении нити контактов». Это соответствует истине — руку к этому он приложил всерьез. Но все дело в том, что едва только он оказался причастен к этому, как процесс «восстановления нити контактов» вдрызг был засвечен британской разведкой сразу по двум каналам. Потом добавился и третий. Дело в том, что засвечивание этого процесса в самом его начале было неминуемо. И именно из-за того, что в нем были задействованы «Германенорден» и «Балтикум».

В структуре «Германенордена» был Баварский филиал со штаб-квартирой в Мюнхене. В число его членов, наряду с другими представителями различных кругов германской элиты, входил также и Карл Хаусхофер — профессиональный военный разведчик, перешедший на работу в Мюнхенский университет, но не порвавший с разведкой. Близок он был и к руководству «Общества Туле».

Во главе Баварского филиала стоял известный по ранней истории нацизма в Германии барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз. Этот «барон» долгое время жил в Османской империи, где был посвящен в ту-же масонскую ложу, откуда вышли все руководители младотурецкой революции 1908 г., пребывавшие у власти в стране вплоть до 30 октября 1918 г. Барон Рудольф фон Зеботтендорф фон дер Роз (подлинное имя Адам Альфред Рудольф Глауэр) — личность хорошо известная по исторической литературе. Поэтому нет особой нужды пересказывать основные вехи его биографии. Куда важней и интересней отметить некоторые особенности его биографии, которые практически никогда широко не освещались. Дело в том, что с момента посвящения в ту же масонскую ложу, из которой вышли все главари младотурков, Зеботтендорф оказался и под «колпаком» британской разведки. Выше это обстоятельство уже отмечалось, когда речь шла о Парвусе. Их личное знакомство под негласным контролем британской разведки было предрешено. [Мало кому известно, что под псевдонимом барон ИНО Зеботтендорф в качестве личного информирующего агента стратегического влияния длительное время пребывал на связи у самого Канариса — главы Абвера. Они были чрезвычайно близки и в личном плане, поддерживали дружеские отношения. Вильгельм Канарис очень доверял информации барона ИНО, который добывал ее благодаря своим разветвленным конспиративным связям в различных странах (попутно это был один из самых таинственных каналов связи Канариса с могущественнейшими закулисными силами Запада). А эта связь буквально вынуждает внимательней посмотреть на одну деталь из биографии Тухачевского. Известно, что будущий маршал сидел в немецком плену в концлагере города Ингольштадт. Но мало кому известно, что именно Ингольштадт являлся основной первоначальной базой «Общества Тул». Благодаря целому ряду необычных историй, творившихся в нем в разные века, этот городок недалеко от Мюнхена вообще вошел в мировую историю, правда с черного входа. И в связи с этим, а также учитывая свободный режим выхода из концлагеря, благодаря чему Тухачевский в конце-то концов и сбежал из плена, есть немало оснований полагать, что именно в Ингольштадте-то он и был посвящен в «Общество Туле». В те времена к руководству этого общества был близок и Карл Хаусхофер. Его имя между тем неоднократно всплывало на процессах 1937 — 1938 гг.

Это во-первых. Во-вторых, и в Германии, и за ее пределами реализация идей пангерманизма на «технологическом» уровне мыслилась лидерами общества за счет диктатур. Собственно говоря, само общество именно для этого и было создано и существовало до тех пор, пока реальный кандидат в диктаторы не появился — Гитлер. Но ведь и за Тухачевским со времен требования в плену вьется шлейф категорических убеждений в наличии у него диктаторских замашек, да еще и с антибританским уклоном (именно в этом-то его и обвиняла в 1937 г. вся западная пресса). К примеру, его солагерник — обычно выступавший под псевдонимом Пьер Ферварк француз реми Pyр — еще в 1928 г. изложил эти факты в своей книге о Тухачевском. И если, например, исходить из того, что именно в Ингольштадте на Тухачевского обратили внимание — в данном случае не столь уж и важно, была ли то германская разведка, или же «Германенорден», «Балтикум» или «Общество Туле», — то знать об этом мог в первую очередь сам Зеботтендорф — барон ИНО. Потому что участвовавший с молчаливого согласия британской разведки в операции по «сливу» Сталину достоверной информации о заговоре Тухачевского через чехословацкую военную разведку и президента Чехословакии Бенеша Канарис сдал информацию и о посвящении Тухачевского в «Общество Туле».

После ликвидации заговора Тухачевского Канарис почему то убрал барона ИНО из Германии, пристроив своего приятеля в стамбульском отделении Абвера у Герберта Риттлингера. Почему именно в это время Канарису пришло в голову убрать барона из Германии? ведь в Европе тогда разворачивались колоссальные по своему значению события, и такой опытный, всегда составлявший очень важную и интересную информацию агент должен был находиться под рукой главы военной разведки! А он его в Турцию?! Да, там тоже было чем заниматься, но все же это не Европа. То есть получается, что барона ИНО убрали от греха подальше?! Так, что ли?! Очевидно. А какой грех за ним мог числиться в то время, если он был очень близким другом самого Канариса, который, в свою очередь, в то время был еще в фаворе у фюрера?! Надо полагать, ответ очевиден.]

Появление же в этой связке Парвуса не случайно. Именно с ним-то в подрывных антироссийских целях и работал с начала 1915 г. посланник Германии в Копенгагене граф Ульрих фон Брокдорф-Ранцау, координировавший всю свою деятельность на этом направлении и с высшим военно-политическим руководством кайзеровской империи и, естественно, с германской разведкой. К осени 1918 г. Парвус был уже очень солидным авторитетом по русским делам при руководстве Германии. А Карл Хаусхофер и Ульрих фон Брокдорф-Ранцау были близко знакомы. Вот так и замкнулся круг межличностно-разведывательно-агентурных и иных связей, и началась прямая регенерация как «нитей контактов», так и «нитей мыслей». Причем изначально под явным контролем… британской разведки.

Однако же сам процесс регенерации «нитей контактов и мыслей» о будущем союзе непосредственно зависел от решения нескольких вопросов. Дело в том, что к концу сентября 1918 г., а именно 27 сентября этого года, президент США Вудро Вильсон от имени всей Антанты впервые особо подчеркнул, что Германия не может рассчитывать не то чтобы на мир, но и даже на перемирие, пока у власти находится кайзер Вильгельм II. Таким образом был жестко поставлен вопрос о ликвидации монархии в Германии. В самой же Германии решение этого вопроса для элиты осложнялось тем, что она никак не могла взять под контроль саму «технологию» ликвидации монархии — то ли это будет совершено по «революционной, марксистской технологии», то ли в рамках так называемой буржуазной революции, то есть без особых потерь для самой элиты. И хотя последний вариант был наиболее приемлем для нее, однако он никак не получался. Потому как, с одной стороны, те, кто мог быть использован для этих целей, были скомпрометированы близостью к кайзеру и потому обвинялись странами Антанты в развязывании войны. С другой же — на тот момент дорогу этому варианту перекрывало совершенно неконтролируемое развертывание событий по «марксистской революционной технологии», что на фоне кровавой вакханалии террора и насилия в России и вовсе пугало германскую элиту. Одно дело спускать с цепи «борцов за народное счастье» в далекой России — как говаривал Бисмарк, «социализм в одной стране построить можно, только надо для этого найти страну, которую не жалко», — и совсем иное допустить их к власти в горячо любимом фатерланде.

Между тем во главе революционного движения в Германии тогда стоял Спартаковский союз, который возглавляла старая знакомая Ф. Э. Дзержинского — Роза Люксембург. 21 октября 1918 г. к ней присоединился выпущенный на свободу знаменитый Карл Либкнехт, находившийся в заключении с 3 мая 1916 г. К. Либкнехт был ярым противником Ленина и его кровавых методов, Брестского договора со всеми его последствиями. Не говоря уже о том, что по уровню интеллекта и особенно авторитетности в международных кругах революционной социал-демократии он откровенно претендовал на роль лидера международного рабочего движения. Короче говоря, только этого еще и не хватало германской элите именно в то время. И судя по тому, что произошло дальше, между Дзержинским и немцами состоялся не только зондажный обмен мнениями, но и были достигнуты некоторые предварительные договоренности. Во-первых, по вопросу о том, как умерить сильно пугавшую германскую элиту и раздражавшую германский генштаб «революционную» прыть К. Либкнехта и Р. Люксембург. Именно с этой целью прилично одетый «господин Доманский» и посещал многочисленные митинги с их участием, о чем регулярно докладывал в Москву [237] . Во-вторых, о том, что делать, если они не поймут словесных увещеваний. То есть могут ли столь обязанные немцам «господа ленинцы» организовать ликвидацию этих деятелей при содействии германской разведки? Конечно же, услуга за услугу — взамен германская сторона закрывает дело об убийстве Мирбаха, хотя в Германии, несмотря на всю революционную анархию последних дней существования монархии, ширилось массовое движение за суровое наказание убийц германского посла. В-третьих, о том, что и как предпринять, чтобы сохранить на будущее если не букву, то хотя бы дух прошлого сотрудничества, в том числе и на договорной основе — ведь «господа ленинцы» столь многим обязаны Германии. Как сохранить то золото, которое Ленин обязался выплатить по второму Брестскому договору и часть которого уже была направлена в Германию, но так, чтобы оно стало залогом будущего сотрудничества? [238]

237

Последнее письмо «железного» Феликса из Германии датировано 28 октября 1918 г.

238

За этим скрывалась серьезная афера. Тевтоны прекрасно понимали, что победившая Антанта начисто обворует Германию. Поэтому, исходя из содержания второго Брестского договора, потребовали от Ленина большую часть валютных средств положить на онкольные счета в швейцарских банках. Чтобы впоследствии представители Германии смогли бы ими воспользоваться. Однако «господа ленинцы» откровенно их надули. Вклады в швейцарских банках действительно появились, все с шестью нулями. Но на имена… «господ ленинцев». Например, на имя Дзержинского был открыт вклад на сумму 85 млн. франков, на имя Ленина — 75, на имя Зиновьева — 80, на имя Троцкого — 90 млн. франков и т. д. Обычно такие операции и поручают самым доверенным лицам, но одновременно и «пасут» их. Вот почему все эти вклады и появились в период зарубежного вояжа Дзержинского, которого сопровождал личный представитель Свердлова — Аванесов. Но все дело в том, что «господа ленинцы» надули не столько тевтонов, сколько своих главных хозяев на Западе, то есть англосаксов. Этого им не простили. Не простил и Сталин, который после смерти Ленина и до своей кончи ны проводил операцию «Крест» по поиску украденных из России средств. Многое ему удалось вернуть, но, к глубокому сожалению, не меньше, если не больше, так и осталось за границей.