За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?
Шрифт:
С 1924 г. Хаусхофер также основатель и бессменный издатель знаменитого в первой половине ХХ века, обладавшего громадным авторитетом в международных политических, дипломатических, деловых, военных и разведывательных кругах журнала «Das Geopolitik», — впоследствии переименованного в Zeitschrift fur Geopolitik». Сотрудничать с этим журналом почитали за честь многие выдающиеся деятели политики, экономики, дипломатии, науки, военной разведки (например, Рихард Зорге), ведущие корреспонденты мировых изданий и информационных агентств. Все это обеспечивало беспрецедентно высочайший уровень именно же аналитической осведомленности Хаусхофера по всем проблемам мировой политики. Как незаурядный интеллектуал и профессиональный военный разведчик высокого уровня — имел звание генерал-майора — благодаря своим личным и деловым качествам, а также родственным связям (жена Хаусхофера — Марта — являлась дочерью одного из видных германских предпринимателей, еврея по национальности) был вхож в высшие круги как Германии, так и ряда других стран, особенно же Великобритании и Японии, лично был знаком со многими носителями очень громких фамилий. Был одним из крупнейших в то время германских специалистов по Дальнему Востоку и Азии в целом. Еще до Первой мировой войны Хаусхофер являлся личным советником кайзера Вильгельма II по дальневосточным проблемам. Убежденный сторонник союза Германии и Японии при участии России, о чем свидетельствует еще в 1913 г. изданный в Мюнхене его первый капитальный труд «Дай Ниппон» («Великая Япония»). Участник Первой мировой войны — с 1 августа 1914 г. был восстановлен на военной службе, командовал дивизией, в том числе и на Восточном фронте. Как авторитетный специалист по Японии и проблемам Дальнего Востока, в период с 1916 по 1918 г. принимал активное участие в тайных сепаратных переговорах между Германией и воевавшей на стороне Антанты Японией с целью заключения с ней сепаратного мира [246] .
246
Переговоры были зафиксированы русской военной разведкой, которая по каналам Антанты сумела предотвратить их успешное завершение. К сожалению, не могущая и дня прожить без подлости Великобритания воспользовалась данными русской разведки и сама вступила в тайные сепаратные переговоры с Японией, наобещав ей бывшие германские колонии на Дальнем Востоке. Более того, еще при живом и правившем на троне царе санкционировала Токио подготовку интервенции для захвата Дальнего Востока.
Карл Хаусхофер великолепно
[В его биографии и личности есть несколько моментов, о которых, невзирая на то, что они практически не поддаются серьезной проверке внаучном смысле слова, все же есть резон упомянуть. во-первых, еще в период Первой мировой войны при планировании военных операций были подмечены неоднократные проявления Хаусхофером потрясающего дара интуиции, граничившей, а нередко и просто переходившей в ясновидение. Так, он точно предвидел время и место атаки противника, места падения тяжелых снарядов, не раз абсолютно точно предсказывал погоду. Зафиксированы также и случаи политических предсказаний, например, о предстоящих политических изменениях в стане противников Германии. Во-вторых, на протяжении всей его жизни за ним тянулся шлейф граничивших с мистикой разговоров о том, что он якобы потомок германских королей. Пикантность этих слухов в том, что в Германии исторически всегда была верховная власть императора (по-немецки — кайзер), а титул «король» использовался всего лишь несколько недель перед восшествием на трон кайзера, то есть являлся как бы прединаугурационным. В истории Германии зафиксирован всего лишь один германский именно король, который так и остался королем — Конрадин Штауфен, правильней Конрадин Гогенштауфен, последний из раннесредневековых представителей гиббелинов в Германии, погибший на эшафоте в 1268 г. Отсюда и, в-третьих, до конца жизни Карла Хаусхофера сопровождали столь же глухие разговоры о том, что он один из дальних потомков Гогенштауфенов, причем незаконный. За этими, особенно двумя последними, казалось бы, сугубо салонно-аристократическими сплетнями в действительности сокрыт серьезный оккультно-политико-геополитический смысл, корни которого уходят в раннесредневековую историю Священной Римской империи германской нации (последние два слова — с ХII в.), а реальные последствия проявились в действиях Хаусхофера уже в ХХ в. В связи с этим есть необходимость хотя бы вкратце коснуться той истории… Созданная Карлом великим (768 — 814 гг.) Священная Римская империя даже в лучшие свои семена представляла собой политически рыхлое объединение германских и итальянских территорий (карликовых княжеств и королевств). Она являла собой своего рода конфедерацию, причем весьма слабую, Германии и Италии (поскольку большая часть французских территорий отпала от империи вскоре после смерти Карла Великого). Тем не менее с Х в. по вторую половину ХII столетия это было реальное государственное образование с централизованной политической властью и рядом общих органов управления. в Х — XI вв. окончательно установилось господство германских императоров (впервые титул императора принял Карл Великий) над римскими папами. Священная Римская империя была агрессивным экспансионистским государственным образованием, а главным направлением ее внешнеполитической экспансии было восточное, причем по всем известным тогда азимутам. Главными же экономическими опорами этой экспансии являлись лебантийская торговля, т. е. торговля со странами Ближнего востока (ранее назывались «страны Леванта»), крестовые походы, в том числе и в указанный регион и соответственно безудержный грабеж во время этих походов. Однако, несмотря на то что активная внешнеполитическая экспансия вроде бы и содействовала некоторому цементированию империи, тем не менее острейшая борьба внутри самой империи, ожесточенное противоборство с римскими папами, основанное на стремлении полностью подчинить их себе, а церковь в целом — императорской (светской) власти — не только привела к продолжительному конфликту между противоборствующими сторонами, но и систематически подтачивали саму власть. В итоге и в самой Германии, становясь все более эфемерной, империя уже в Х — XI вв. из наследственно-выборной трансформировалась в выборную. Вопрос об императоре решался на специальном съезде князей-курфюрстов, власть которых в этом вопросе к концу XIII в. выродилась в олигархию курфюрстов, вершивших судьбы империи помимо императорской власти. Как и любой иной политический процесс подобного типа, и этот тоже незамедлительно привел к расколу правящей элиты на два лагеря: гвельфов и гиббелинов. Гвельфы — название происходит от старинного княжеского года Вельфов, к которому принадлежали ганноверские монархии (по-итальянски — гвельфы) — уже в IX — Х вв. являлись «крупнейшими землевладельцами в Бургундии, Швабии, а затем и на северо-востоке Германии. Именно в таком сбоем качестве гвельфы в 1137 г. выставили сбою кандидатуру на престол императора Священной Римском империи германской нации, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление могущественных соперников из числа гиббелинов — в лице года Гогенштауфенов, которым и досталась корона. Один из гвельфов — Отгон IV — все же прорвался на императорский престол, на котором сидел с 1208 по 1215 г. Его племянник, известный по истории как Отгон Дитя (умер в 1252 г.), стал родоначальником знаменитого Брауншвейгского дома, одна из ветвей которого в 1692.г. получила курфюрство в Ганновере. Один из куффюфстов этой ветби — Вильгельм Оранский [247] , приглашенный в конце XVII в. осуществить «славную революцию» в будущей Великобритании стал английским королем, однако же вследствие злостной педерастии не смог оставить потомства, хотя и был формально женат на дочери Якова II — Марии. Когда же она скончалась, проблема престолонаследия настолько обострилась, особенно после смерти единственного ребенка сестры Мафии — Анны, что уже в 1701 г. Вильгельм был вынужден подписать Акт о престолонаследии, согласно которому глава Ганноверской династии того времени, 71-летняя внучка короля Якова — София — стала наследницей Анны, которая уже в 1702 г. взошла на престол в связи со смертью Вильгельма-гомосексуалиста. А с 1714 г., в связи со смертью и Анны, и Софии, Ганноверская династия стала поставлять на английский трон страдающих психическими отклонениями принцев. Начало этой «экспортной серии» положил Георг I, а самым полоумным, над которым издевались даже английские поэты, был Георг III. Последним прямым представителем этой династии в Англии была знаменитая королева Виктория, скончавшаяся в 1901 г. Ее внуком был последний император Германии — Вильгельм II, а двоюродный брат британского короля Георга V — российский император Николай II — приходился Вильгельму II кузеном. После присоединения Ганнобера к Пруссии в 1866 г. гвельфы потеряли свой престол в Германии, но не смирились и продолжали настаивать на самостоятельности Ганновера и возвращении им владетельных прав, опираясь на своих многочисленных сторонников, образовавших как бы партию, которая так и называлась — Гвельфской партией. У последней были ярко выраженные сепаратистские наклонности, с которыми ожесточенно боролся еще «железный канцлер» Германии Отто фон Бисмарк.
247
Формально Вильгельм Оранский не был представителем Брауншвейгского дома, он происходил из правившей в Нидерландах династии Нассау-Оранских, которая корнями уходила именно к курфюрстам Брауншвейгского дома.
В свою очередь гиббелины (no некоторым данным, это название происходит от сильно искаженного названия имения Гогенштауфенов — Вайблинген), т. е. сторонники Гогенштауфенов, еще вте стародавние времена были партией тех сил феодальной знати Германии, которые поддерживали идею сильной централизованной власти, выступали за широкие права императорской власти вСвященной Римской империи германской нации, считали своим долгом защиту империи от теократических притязаний римских пап, расценивая императора с сильной централизованной властью как защитника своих старинных вольностей от посягательств зарождавшейся тогда торгово-промышленной буржуазии, которая вабсолютном сбоем большинстве, тем более вгородах, была на стороне гвельфов. По сути дела, гиббелины отстаивали идею универсальной централизованной монархии, утверждающей сбое господство, в том числе и на чужих землях. В начале XIII в. во главе гиббелинов становится король Сицилии и властитель романский — Фридрих Гогенштауфен. Личность примечательная, и прежде всего тем, что геополитически он был ориентирован на восток. Будучи восторженным почитателем востока как такового, он в то же время являлся упорным противником феодальных порядков и сторонником сильного централизованного государства, без каких-либо свобод во главе со всемогущей бюрократией. Во внешней политике этот почитатель востока был не менее ярко выраженным антиевропейцем —свернул 6-й крестовый поход, причем на выгодных для египетского султана условиях, отказался от поддержки Польши и Моравии в отражении нашествия Батыя и даже пригласил к себе на службу в качестве тайной полиции остатки разгромленных на востоке исмаилитов и секты ассасинов, активно вырождавшихся уже в то время в банду тайных убийц. Естественно, что это вызвало крайне ожесточенное сопротивление Ватикана. И если Фридрих Гогенштауфен в ответ на действия Ватикана, развернувшего бурную деятельность (в нее был втянут даже знаменитый Франциск Ассизский), объявил воину Святому Престолу, то глава последнего — папа Иннокентий IV, собрал Церковный собор и осудил Фридриха, объявил крестовый поход против него, использовав для этого французские войска. В разгар той войны от лихорадки умер Фридрих Гогенштауфен и на престол взошел его
Вполне уместно задать вопрос: а к чему вся эта история? Какое отношение она имеет к главной теме нашего разведывательно-исторического расследования? Непосредственное. Потому как дает более глубокое представление о человеке и геополитике, который и был одним из подлинных авторов идеи о геополитическом альянсе Германии и России, в том числе и при участии Японии. Более того, о человеке и геополитике, который имел отношение если и не в прямом смысле к взращиванию нацизма в Германии, то по меньшей мере, к формированию основ внешнеполитической доктрины нацистов. Его близость к германскому императору, почтительное отношение к институту монархии, вообще к автократическому принципу жестко централизованной (диктаторской) власти закономерно привели его в орбиту «Германенордена» и «Общества Туле», а затем и к сотрудничеству с той же нацистской партией. Хаусхоферу импонировали планы Гитлера по созданию нового германского рейха.
Еще большую корреляцию между той давней раннесредневековой историей и прижизненными взглядами Карла Хаусхофера можно увидеть в его непреодолимой тяге и чрезвычайно почтительном отношении к Востоку, в страстной увлеченности оккультизмом и мистикой Востока, в посвященности во многие мистические учения Востока. Особо глубокое отражение все это нашло в его геополитических концепциях. Хаусхофер считал, что глубинное сочетание европейского продолжения Евразии, под которым он подразумевал Германию, с самой Евразией, то есть с Россией, и со столь полюбившейся ему Японией, оформленное на высшем геополитическом уровне как континентальный блок Германии — России — Японии, — и есть та самая европейско-евразийская антибританская конструкция мироустройства! В такой конструкции, как он ее понимал, Германия, в случае установления в ней сильной централизованной власти, может занять подобающее ей, равное с Великобританией положение. Отсюда и его знаменитый «Ostorientierung» — то есть ориентация на Восток как возможность расширения «жизненного пространства» (Лебенсраум) за счет открытости Востоку, что у нас то ли умышленно, то ли просто от незнания путают с возрожденным нацистами старым тевтонским девизом «Дранг-нах-Остен». У Хаусхофера предостаточно иных антироссийских грехов, чтобы еще и это приписывать ему. В его понимании «открытость Востоку» не подразумевала оккупацию славянских земель. Обычно эта путаница в своей основе имеет тот факт, что Хаусхофер одно время общался с Гитлером. Однако даже в процессе общения с будущим фюрером Третьего рейха Хаусхофер не прививал ему кровавой славянофобии, хотя и русофилом тоже не был. Хаусхофер был геополитиком-прагматиком, преследовавшим интересы Германии. Он однозначно подразумевал совместный российско-германский цивилизационный проект установления «Нового Евразийского Порядка», дабы в первую очередь переструктурировать континентальные пространства Европы и Азии. То есть пространство Евразии — на языке геополитики «Мирового Острова» — и освободить ее от массированного влияния так называемой «Морской Силы». То есть от массированного влияния Атлантического Центра Силы, возглавлявшегося в те времена ведущей морской державой мира — Великобританией. Гитлер же иначе все воспринял и сам сделал свой выбор, полностью все извратив, и, соответственно, закономерно пришел к краху.
Генеральным изъяном идеи Хаусхофера было и есть следующее обстоятельство. По сути дела, он подразумевал не столько даже прямое, сколько едва ли не преднамеренное конфронтационное противопоставление еще даже не зачатого (на момент появления у него этих взглядов) в своих фундаментальных основах «Нового Евразийского Порядка» уже давно сложившемуся Атлантическому Центру Силы с его гегемонистскими амбициями и претензиями на абсолютное мировое господство. Даже только на уровне мыслей столкновение этих двух концепций в мировой геополитике автоматически высекает искры глобального вооруженного столкновения, избежать которого в действительности просто нереально. Только две мировые войны ХХ в. — уже ярчайшее трагическое тому доказательство. А еще «холодная война», в том числе и ее отдельные «Горячие всполохи». И в этом смысле нет ничего удивительного в том основополагающем тезисе настоящей книги, который был указан еще в предисловии, — заговор Тухачевского, как ключевое звено трипаритетного военно-геополитического заговора по оси Берлин — Москва — Токио, изначально был обречен на провал так же, как и сам глобальный заговор, а весь мир — на Вторую мировую войну, которую последовательно готовила Великобритания. Потому. как отточенная лишь с точки зрения геополитики и потому завораживавшая своей актуальной новизной и масштабностью концепция Хаусхофера не была отшлифована сугубо в дипломатическом смысле. Подлинная дипломатия отличается не только ювелирно тщательной шлифовкой идей и их оформлением в соответствующие словесные формулы, но и прежде всего избирательным подходом к их сути, ибо не все элементы высказываемого годны для практического использования, а, как правило, лишь их крупицы. Не будучи отшлифована сугубо в дипломатическом смысле, концепция Хаусхофера изначально таила в себе серьезную угрозу как для Германии, так и для России (хотя бы и Советской). Ведь если заглянуть за кулисы знаменитой геополитической доктрины Хаусхофера — «континентального евразийского блока» — то увидим, почему она была смертельно опасна. В сущности-то, эта доктрина — обратная сторона стародавних страхов того же Пальмерстона, о чем говорилось еще в предыдущей главе. К тому же перенасыщенная всевозможными, зачастую пафосными рассуждениями и умозаключениями, а также явно небезынтересными фактами и аргументами. Но, подчеркиваю сие особо, это всего лишь авторская интерпретация Хаусхофером как представителем опоздавшей в начале эпохи империализма к основному разделу мира Германии, оборотной стороны стародавних страхов того же Пальмерстона! Потому и неудивительно, что созревшая в основных своих чертах и постулатах еще до Первой мировой войны, то есть в период наивысшего обострения англо-германских противоречий, эта же доктрина, но уже после столь беспрецедентно катастрофического поражения Германии в Первой мировой войне, представлялась ему едва ли не как единственная возможность возродить имперское величие Германии за счет фактически прямого, чуть ли не конфронтационного и в то же время шантажного геополитического противостояния, прежде всего с англосаксонским Западом, особенно с Великобританией, как едва ли не единственная возможность возродить имперское величие Германии. Смертельная опасность его доктрины заключалась еще и в том, что указанная выше ее подлинная суть, к глубокому сожалению, едва ли не намертво смыкалась с сугубо стратегическими взглядами германских генералов на грядущее сотрудничество с Россией, хотя бы и Советской. Помните: «Страна, численность населения которой втрое превосходит численность нашего, потенциальные ресурсы которой беспредельны, страна, которая простирается от Балтики до Тихого океана и от Черного моря до Северного Ледовитого океана, будет играть в будущей мировой войне важнейшую роль. Тот, кто будет действовать против нее, натолкнется на труднопреодолимые препятствия. Кто будет с ней — до бесконечности расширит свое поле действий и свои возможности выступления во всех уязвимых пунктах земного шара. Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы в будущих реваншистских войнах СССР был нашим союзником. Если он не будет нашим союзником, то, прежде чем свести счеты с Францией, мы должны победить его, что потребует длительных и дорогостоящих усилий».
И в этой связи разве может быть удивительной, как правило, превентивно и на повышенных же тонах высказывавшаяся англосаксами сильная тревога по поводу даже гипотетического намека на подобный альянс. Выше приводились соответствующие высказывания на этот счет, сделанные различными англосаксонскими представителями Атлантического Центра Силы, причем в разное время. Вот еще одно такое высказывание, примечательное не только сутью, но и временем произнесения — 12 февраля 1919 г., то есть в тот самый день, когда Радек «благополучно» был упрятан за решетку, чем было положено начало второму этапу упоминавшейся выше операции. Выступая в указанный день на заседании британского кабинета министров, Уинстон Черчилль, тогда военный министр, заявил: «Если союзники не помогут России (то есть Белому движению. — А. М.), Япония и Германия непременно сделают это, и через несколько лет мы увидим Германскую республику, объединившуюся с большевиками в России и с японцами на Дальнем Востоке в один из самых могущественных союзов, которые мир когда-либо видел» [248] .
248
Цит. по: Fisher L. Russia'в Road from Peace to War. Soviet Foreign Relations, 1917 — 1941. New York, 1969. Р. 12. Едва только в начале 1925 г. были нормализованы межгосударственные отношения между СССР и Японией, как в том же году тесно связанный с британской разведкой журналист Э. Гаррисон опубликовал в Лондоне роман под названием «Красная камарилья», который был целиком посвящен якобы грядущему сговору Берлина, Москвы и Токио. См.: Молодяков В. Э. Россия и Япония: меч на весах. М., 2005. С. 135.
Так что в ситуации, когда Германия была политически раздавлена Версальским «мирным» договором, доктрина Хаусхофера и не могла не нести в своем Чреве ничего, кроме смертельной угрозы как самой Германии, так и ее отношениям с Россией, хотя бы и Советской, как, впрочем, и самой России (в лице СССР). Потому как, превратившись из активного субъекта мировой политики в пассивный объект корыстной политики все той же Антанты, само существование которого обеспечивалось только соглашениями и условиями, зависевшими от воли других держав, Германия только и могла, что заняться тривиальным геополитическим шантажом Запада, прежде всего Великобритании. Цель — постепенное «выцыганивание» у последней как у лидера Запада уступки за уступкой по принципу: «мы с Востоком (с Россией) до тех пор, пока Запад не с нами»/«Германия с Востоком (с Россией) ровно настолько, насколько Запад не с Германией»! Что, как говорится, и имело место быть в политике Веймарской Германии вплоть до привода Гитлера к власти, да так и осталось до 1 сентября 1939 г., если вспомнить, как Гитлер постоянно «выцыганивал» у Запада собственное «умиротворение», в том числе и экономическое. То есть, по сути-то дела, и со стороны Хаусхофера также изначально предполагался, а в дальнейшем и реализовывался все тот же блеф, о котором столь красочно написал его друг Брокдорф-Ранцау в письме президенту Гинденбургу. Точно такую же позицию занимали и В. Ратенау, и Г. фон Сект, которого от невежественного незнания с помпой величают «неизвестным другом» России (какой он был друг — выше уже говорилось), и все те, кто хаживал в «политический салон» Радека.
Открытое геополитическое противопоставление в рамках идеи «континентального блока» с использованием шантажа и козырной карты геополитического значения территории Советского Союза неминуемо и едва ли не автоматически вело к жесткому, не исключая жестокого, скорее всего упреждающему, в том числе и военному, ответу со стороны того же англосаксонского Запада, прежде всего самой Великобритании?! То есть опять к войне! Той самой войне, разменной монетой в которой опять станут исторические судьбы народов Германии и России как главных европейско-евразийских «коренников» этого континентального блока, особенно же России — самого крупного и мощного именно в геополитическом смысле «коренника»! Ему ли, генерал-майору германской военной разведки, профессионалу высочайшего класса и в политике, и в дипломатии, и в истории, и, естественно, в геополитике было не понимать или не осознавать, что Великобритания в лице ее сильно окрепшей в годы Первой мировой войны разведки будет особо тщательно отслеживать всю ситуацию вокруг любых, даже еще только призрачных намеков на попытки реализации подобных идей?! А поскольку она категорически не терпит какого бы то ни было нарушения столь свято веками чтимого ею пресловутого «баланса сил», в том числе и на подступах к «жемчужине» в короне Британской империи — Индии, то в любом случае не остановится ни перед чем, пока интригами глобального порядка или той же войной не исправит чертов «баланс сил» в свою же пользу. Да еще и подтянет под это дело весь Запад. На тот момент был еще очень свеж пример того, как британская разведка в опережение германских интриг по организации «дворцового переворота» в целях отстранения Николая II и последующего сепаратного вывода России из войны устроила февральскую революцию. Ему ли, Карлу Хаусхоферу, было не знать эту азбучную аксиому геополитики, которая уже со времен Крымской (Восточной) войны 1853 — 1856 гг. обрела бесконечную вереницу подтверждавших ее беспрецедентно «железных» фактов и аргументов?! А ведь за каждым из них — осознанно подлые действия Великобритании против России, направленные только на ее уничтожение. Тем не менее Карл Хаусхофер совершенно сознательно пошел на участие в той, как он сам же и называл, «игре» с Радеком не только с абсолютно аналогичным Брокдорф-Ранцау «багажом» мыслей, но и, по сути-то, как главный геополитический идеолог этой тигры».