За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Мартиросян Арсен Беникович

При всем при этом, сколь парадоксально ни прозвучало бы нижеследующее утверждение, все свои теории и концепции, особенно же рекомендации, К. Хаусхофер умудрялся разрабатывать с очевидной оглядкой на Великобританию, под политику которой зачастую корректировал свою «восточную ориентацию». Эта «ориентация» в итоге едва ли не автоматически вырождалась в искусно замаскированный, но тем не менее достаточно чувствительно воспринимавшийся в мире геополитический шантаж того же Запада, Великобритании особенно. И, что особенно характерно, чаще всего это увязывалось с Россией, пускай и носившей тогда название Советской. Но именно этот, «генетически» явно не случайный порок не мог избавить его от фактически неизбежной необходимости занимать сугубо западную, солидарную с той же Великобританией позицию. Этот фантастический парадокс Хаусхофера привел к тому, что вместе со своим сыном — Альбрехтом (сотрудник МИДа Германии, впоследствии казнен как соучастник антигитлеровского заговора 20 июля 1944 г.) — он докорректировался до того, что в итоге стал непосредственным инициатором знаменитого полета P. Гесса в Англию в мае 1941 г., целью которого было достижение договоренности

с Великобританией о совместном походе на Восток! Удивительно даже не то, что в основе идеи полета Гесса лежала разработанная Хаусхоферами мысль о необходимости создания «федерации против Советской Евразии на базе англо-германского сотрудничества, вплоть до слияния армий и флотов» (своего рода предвосхищение идеи НАТО). Поразительно, что первые практические шаги к будущему полету Гесса Хаусхоферы сделали в 1936 г., буквально в канун Момента Истины в осознании смертельности близившегося к реализации глобального заговора, который наступил и у британской разведки, и у Сталина практически одновременно — осенью того же 1936 г. Именно в 1936 г., во время проходивших в Берлине летних Олимпийских игр, Хаусхоферы, особенно младший — Альбрехт, установили очень тесный контакт с маркизом Клайсделом, будущим герцогом Гамильтоном. В то время маркиз был не только очень известным летчиком, но и членом Англо-германского общества, а по совместительству — и агентом британской разведки.

Так много внимания геополитическим взглядам Хаусхофера с их вечным «двойным дном» уделено не случайно. Без этого трудно понять интеллектуальную беспомощность наших доморощенных интриганов. Ведь они совершенно не отдавали себе отчета, в какую смертельно опасную геополитическую интригу высшего мирового порядка ведут их безумные амбиции, их самих и все давшую им Родину! Ведь одно дело на Тамбовщине коровам на рога противогазы напяливать да травить газами безоружных баб с малыми детьми, в чем, как гласит устойчивая молва, будущий маршал изрядно преуспел, но совершенно иное дело — наступать на геополитические «мозоли» такой «старой, доброй» сволочи, как PERFIDIOUS ALBION!

Более того. Повышенное внимание геополитическим взглядам Хаусхофера с их вечным «двойным дном» должно быть оправдано еще и тем, что на стыке его доктрины и упоминавшейся выше позиции германского генералитета, превращавшем их едва ли не в монолит, произошло зарождение военно-геополитического заговора германских и советских генералов. В условиях ярко выраженной германофильской политики СССР и устойчивой просоветской ориентации политики Германии в 20-х гг., которая гарантировалась исключительной ролью рейхсвера во внутренней жизни Германии, не было ничего удивительного в том, что как германские, так и особенно советские генералы без особого страха пошли на сговор. На таком фоне это сложилось как само собой разумеющееся. Причем для германских генералов — более всего, потому как они занимали весьма логичную для них позицию, о которой выше уже много говорилось. О логике же наших интриганов приходится только догадываться, потому что надо было быть абсолютно слепым, глухим и интеллектуально полным дебилом, чтобы не заметить ярко выраженной склонности германского генералитета к реваншу за тотальное поражение в Первой мировой войне, но к реваншу с опорой на силы и ресурсы Советского Союза.

Тевтоны хотят воевать?! Их дело и право, если нет ума. Но при чем тут силы и ресурсы Советского Союза?! Однако такие вопросы и ответы самого простого патриотического характера никак не вмещались в прокрустово ложе «глобальной стратегии» бонапартствовавших поклонников концепции «мировой революции» Троцкого. Им казалось, что какими-то континентальными соглашениями, тем более на основе военных диктатур, с Германией, а также Японией, они «на горе всем буржуям мировой пожар раздуют»! Тевтоны-то изначально отводили им роль той самой лафонтеновской обезьяны, что должна была таскать каштаны из огня! Причем даже тогда, когда вроде бы от всего сердца, правда «тевтонского», помогали урегулировать отношения с той же Японией. Им-то всего лишь тыл был нужен для того, чтобы Япония спокойно могла крушить Британскую империю на Востоке, в то время как сами тевтоны, также при спокойном восточном тыле, крушили бы ее в Европе и Атлантике!

Кстати говоря, практически никогда не привлекало к себе внимание то обстоятельство, что первые сведения о формирующейся в СССР так называемой военной партии, ориентированной на государственный переворот, стали поступать из-за границы (по каналам разведки) больно уж в примечательной ситуации. По всем данным, это относится к 1926 г. Но все дело-то в том, что в рамках очень короткого промежутка времени — с 1924 по 1926 г. — были нормализованы межгосударственные отношения между СССР и Китаем, СССР и Японией и СССР и Германией. И хотя ничего плохого в том не было, по сути-то, тогда произошло:

— с одной стороны, нечто вроде реализации идеи о континентальном блоке в духе концепции Хаусхофера. Это было воспринято в Англии как свершение давнего алармистского предвидения, которое тот же Черчилль 12 февраля 1919 г. свел к тому, что «через несколько лет Англия увидит Германскую республику, объединившуюся с большевиками в России и с японцами на Дальнем Востоке в один из самых могущественных союзов, которые мир когда-либо видел». Кстати, реакция Великобритании на это была немедленной;

— с другой, сложился как бы естественный фон для реализации замысла о тройственном заговоре. Ведь под прикрытием урегулированных межгосударственных отношений СССР с Китаем, Японией и Германией было куда как легче реализовывать замысел о тройственном заговоре. И тут же с 1926 г. из-за границы стали поступать первые сигналы о начавшей формироваться в СССР некоей «военной партии», ориентированной на государственный переворот! И кто бы теперь объяснил, почему должно было произойти такое поразительное совпадение?!

Особенно если учесть еще и ряд других, крайне настораживающих фактов, о которых речь еще

впереди. Забегая вперед, следует указать, что Великобритания не стала ждать, пока издавна страшивший ее призрак некоего континентального соглашения материализуется окончательно. Уже в самом начале 1925 г. она предприняла первые шаги к достижению будущих Локарнских соглашений — предтечи Мюнхенского сговора. Кстати, на том отрезке времени это был уже не первый случай. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в самом конце 1922 г., когда, с одной стороны, был заключен Рапалльский договор, а с другой — провозглашено создание СССР. Великобритания уже тогда всполошилась. A чуть позже открыто провозгласила необходимость «построения политики европейской безопасности из-за России». Начались интенсивные интриги, закончившиеся подписанием Локарнских соглашений. Смысл последних был в том, что ими Великобритания как бы уравновешивала выстроенную не без помощи Германии неподконтрольную Лондону геополитическую конструкцию в виде последовательных договоров СССР с Германией (1922 г.), Китаем (1924 г.) и с Японией (1925 г.). Причем за счет полной неурегулированности вопроса о восточных границах Германии при наличии фактически пактов о ненападении на Западе. Берлинский шантаж удался и на этот раз — уже в 1926 г. Германия за уши была втянута в Лигу Наций и тем самым получила как бы политическую реабилитацию, а в конце 1926 — начале 1927 г. с Германии и вовсе был снят военный контроль и удалена союзная контрольная комиссия.

[Камнем преткновения на пути к Локарно была позиция Франции, недавно установившей дипломатические отношения с СССР, но по-прежнему косо поглядывавшей на козни Берлина, который в те времена только и знал, что плясал под лондонскую дудку. Так вот, ради того, чтобы умерить упрямство Парижа, в Лондоне решили через свою агентуру в советской военной разведке попытаться соблазнить Кремль и Коминтерн идеей устроения очередной Революции. На этот Раз на Балканах с использованием панславянской идеи. Одновременно с основополагающим очагом Великобритании в предлокарнских интригах — знаменитым меморандумом Остина Чемберлена от 20 февраля 1925 г., в котором излагались основные идеи будущих соглашений, — агент британской разведки в советской военной разведке В. С. Нестерович (известен также и под фамилией Ярославский) в том же феврале подал в Политбюро и Президиум ЦИК СССР подробную записку под названием «Пути революции на Балканах». В ней он пытался обосновать целесообразность очередного революционного бандитизма за рубежом под видом панславянской идеи и с использованием всевозможных славянских организаций и комитетов. Особый упор делался на то, что предлагаемое им революционное бузотерство должно начаться в странах Малой Антанты, а именно там-то более всего и было сильно влияние Франции. Кроме того, в записке прямо указывалось, что главный противник СССР — Франция, что не соответствовало действительности, ибо хотя другом тот же Париж в те времена (как, впрочем, и сегодня) назвать было нельзя, но все же разведчику полагалось бы знать, что главным противником в то время была именно же Великобритания. Наряду с этим Нестерович-Ярославский особое внимание уделил использованию для этих целей военно-революционной организации Македонии, которая еще с конца ХIХ в. находилась под полным контролем итальянского масонства, в частности знаменитой ложи «Пропаганда-2», которая в свою очередь с давних пор контролировалась британским политическим масонством и британской разведкой. Короче говоря, если бы этот план был реализован, разрыва дипломатических отношений со многими странами Европы, особенно с Францией, было бы не миновать, не говоря уже о более худших последствиях. Ведь под сильнейший ответный удар Запада подставлялось все славянство! Частично Коминтерн, правда, реализовал этот план; который, как и следовало ожидать, закончился грандиозным провалом и скандалом в Болгарии, потому как болгарская полиция, естественно, была заранее оповещена. Нестерович же подался в бега, но вскоре его выследили и отравили в одном из кафе германского городка Майнца. Ну а Франция после этого стала вполне сговорчивой, и предлокарнские интриги покатились к своему заранее запланированному финалу. Кстати говоря, этим же предложением Лондон явно пытался отвлечь резко возросшую активность Кремля и Коминтерна в Китае на более подконтрольные ей территории.]

На локарнские успехи Великобритании Кремль ответил подписанием советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. Но одновременно каким-то не к месту «светлым умам» в Москве пришла в голову идея о военно-политическом союзе между СССР, Китаем и Японией. И двух месяцев после этого не прошло, как заместитель министра иностранных дел Великобритании по разведке Майлз Локкер-Лэмпсон в июне 1926 г. провел в Лондоне секретную конференцию с участием прозападно настроенных представителей германской военно-политической элиты с целью разработки плана объединенного военного похода Запада на СССР при активном участии Германии. А к весне 1927 г., крайне обеспокоенная неугомонными попытками прорыва Москвы и Коминтерна в Китай и вообще в Азию, Великобритания начала яростно нагнетать обстановку везде, где только можно. В атмосфере Европы отчетливо запахло порохом. Однако за кулисами этих событий стояла иная крупномасштабная интрига лично Троцкого, к тому же обрамленная созвездием иных интриг и провокаций.