За кулисами тайных событий (сборник)
Шрифт:
С другой стороны, если бы была установлена причастность нацистской секретной службы к убийству французского министра, это могло бы иметь серьезные политические последствия. Вряд ли Гитлер даже при всем своем авантюризме мог принять столь рискованное решение, выгоды которого были весьма проблематичны.
Как следует из тех же документов, разработка плана операции проводилась Фрашунгсамтом – организацией, не занимавшейся подготовкой диверсий и террористических актов. В ее штате никогда не было специалистов в этой области, а в структуре – соответствующего подразделения. Вызывает удивление, что генералы Фрич и Бек и даже Бломберг, как видно, не были посвящены в замысел. Непонятно, почему помощник военного атташе в Париже, молодой капитан, а не его начальник, генерал Кюленталь получил указание из Берлина, причем не от своего руководства, а
Столь же странно, что к подготовке операции «Тевтонский меч» не был подключен шеф Абвера капитан 1 ранга Патциг? Наконец, как могло случиться, что помощник военного атташе, минуя своего непосредственного начальника, докладывает о выполнении задания в совершенно постороннее ведомство – министерство гражданской авиации (в 1934 году официально военной авиации не существовало, а соответственно и командования ВВС – ОКЛ, созданного только в 1935 году).
Момент публикации материалов, иллюстрирующих преступное прошлое Шпейделя, - конец 50-х годов, разгар «холодной войны» - кажется не случайным. Ведь Шпейдель, в то время генерал бундесвера, командовал войсками НАТО в Центральной Европе, с резиденцией в Фонтенбло, под Парижем, и новые детали его биографии не могли способствовать поддержанию теплых отношений с военными и политическими лидерами Франции, многие из которых являлись активными участниками борьбы с фашизмом. Примечательно, что других документов, обличающих Шпейделя в организации преступления в Марселе, где-либо, кроме ГДР, обнаружено не было. Все это позволяет придти к выводу, что историю «марсельских убийств» нельзя считать до конца разъясненной.
Несмотря на успокаивающий доклад полковника фон Штюльпнагеля, генерал Бек не мог избавиться от опасений, тем более, что информация от военной разведки не была однозначной. 15 ноября он встречается со статс-секретарем Бюловом, ближайшим помощником министра фон Нейтрата, дипломатом старой школы, чтобы ознакомиться с данными службы разведки МИДа.
Бек сообщил Бюлову, что поступили сведения о концентрации на границе с Сааром двух французских корпусов – VI и ХХ, а также двух моторизованных дивизий и доведении их состава до штатов военного времени, что могло служить указанием на готовность Парижа выступить. Из Рима пришла информация, что «французы обдумывают проблему превентивной войны с Германией». Эти сообщения противоречили последним данным военной разведки: капитан Шпейдель доложил о своей беседе с французским генералом Ренондо, состоявшейся накануне, 14 ноября. Генерал уверял Шпейделя, что Франция не помышляет об оккупации Саара и лишь стремится обеспечить «нормальный ход голосования». Бюлов успокоил Бека, выразив мнение, что действия французов в «большей мере» являются ходами «во внутриполитической шахматной игре».Он оказался прав. Выборы в Сааре, происходившие 23 января 1935 года, закончились убедительной победой сторонников «воссоединения» с рейхом. Избиратели находились под постоянным психологическим давлением нацистской пропаганды, и в Сааре активно действовали германские агенты. Франция, как и предполагал Бюлов, встретила безучастно переход этого важного индустриального района в руки Гитлера.
Теперь предстояло завершить период полутайной ремилитаризации Германии. В январе 1935 года вопрос о подготовке к переходу рейхсвера на новые принципы формирования и превращении армии в массовую обсуждался на специальном совещании высшего командного состава. Одновременно в порядке внешнеполитического обеспечения предпринимаются дополнительные попытки успокоить Лондон и Париж и заверить Запад в миролюбии Германии и ее готовности идти на разоружение, если на этот путь встанут и бывшие победители. Видимо, на армейское командование успокаивающе подействовало «безболезненное» решение «саарского вопроса». Об этом свидетельствует секретный документ, подписанный генералом Беком 6 марта 1935 года. По существу он является результатом оценки разведывательной информации, прогнозом хода событий в случае одностороннего шага имперского правительства.
Бек считал войну Германии с коалицией врагов в Европе, видимо, весьма вероятной, хотя и не пытался предсказать хотя бы приблизительно дату ее начала. В качестве противников он называл Францию, Чехословакию, Бельгию и Польшу (последнюю, несмотря на заключенный с ней 26 января 1934 года договор о ненападении сроком на 10 лет). Остальные европейские государства, в том
Доклад генерала Бека от 6 марта 1935 года представляет интерес не только в военно-политическом, но и в чисто стратегическом плане. Изложенные в нем соображения позволяют оценить и объем имевшейся в Берлине весьма обширной информации о вооруженных силах вероятных противников и об их мобилизационных возможностях. Оценивая размеры вооруженных сил в военное время, Бек называет такие цифры: «В соответствии с современным состоянием вооруженных сил могут выставить: Франция – 83 дивизии + 5 кавалерийских дивизий; Чехословакия – 26 дивизий + 2 кавалерийские дивизии; Бельгия – 13 дивизий + 2 кавалерийские дивизии; Польша – 48 дивизий + 5 кавалерийских дивизий».
Из этого следовало, что германской армии пришлось бы встретиться на поле боя с противником, силы которого превосходили ее собственные в тех размерах, которые она могла иметь только к 1939-1941 годам – моменту окончания программы вооружений (63 пехотные, 5 кавалерийских и 3 танковые дивизии), по меньшей мере в три раза.
Однако это обстоятельство Бек не считал препятствием для достижения победы, поскольку, кроме более высокого уровня боевой подготовки и технического оснащения германской армии, ее залогом явилось бы использование рецепта Шлиффена – молниеносный разгром противников поодиночке. Особое внимание Бек уделил вопросу о ремилитаризации Рейнской области, который рассматривался с учетом того, что Германия уступает в силах своим вероятным противникам. Вывод, к которому пришел Бек, был однозначным: отсутствие у Германии укреплений на Западе, в рейнской области, предопределяет необходимость сосредоточения здесь большего количества войск, что является крайне невыгодным, учитывая ограниченные ресурсы Германии. Стало быть, занятие германскими силами этой области, ее ремилитаризация представлялись Беку важной предпосылкой успешного ведения войны на два фронта. Но генерал не выдвинул ясных предложений по другой, взаимосвязанной с этим проблеме. Кто должен быть объектом первой атаки? Ведь ни Шлиффен, ни кто-либо из других военных теоретиков Германии конца XIX – начала XX веков никогда не думали, что войну можно выиграть путем обороны. Генерал Бек это прекрасно знал и к тому же давно принимал участие в планировании именно наступательных операций. Более того, он уже получил «сверху» соответствующую директиву – «приоритетной» целью становится Чехословакия.
Операция «Шулюнг»
2 марта 1935 года Бломберг направил командующим видами вооруженных сил секретный приказ. Предлагалось немедленно приступить к разработке наступательных операций против «одного государства в Юго-Восточной Европе» (Чехословакия прямо не была названа, поскольку все заинтересованные лица прекрасно знали, что имеется в виду именно она). Акции было присвоено кодовое наименование «Шулюнг» («Учение»). При разработке плана предлагалось руководствоваться двумя основными принципами: удар должен быть неожиданным, а нанести его следовало еще до завершения программы создания «армии наступления», т.е. до 1939 года.
В Праге внимательно следили за развитием германской военной доктрины. Из этих наблюдений был сделан вывод, что сценарий агрессии будет представляться в следующем виде: сначала – массированная атака авиацией промышленных и политических центров, железнодорожных узлов, затем – прорыв армейских соединений вглубь территории страны. Чехословацкий генштаб проявил завидную прозорливость: положения нацистского плана «Грюн» («Зеленый план»), который начал разрабатываться спустя два года, предусматривали именно такой образ действий.
В Генеральном штабе сухопутной армии директива Бломберга не вызвала энтузиазма. В самом деле, ее появление прежде чем стало ясно, как встретят вероятные противники Германии ее отказ от соблюдения ограничений в вооружениях, установленных Версальским договором (стратегическая разведка, как видно из цитированного выше доклада Бека, не смогла решить эту проблему), выглядело невероятным легкомыслием. Ведь не исключалось, что еще до того, как Германия развернет массовую армию, Франция и ее союзники нанесут превентивный удар. Правда, его не последовало после 16 марта 1935 года, когда был принят «закон о строительстве немецкого вермахта», вводивший всеобщую воинскую повинность.