За кулисами второй мировой войны
Шрифт:
В ответном послании глава Советского правительства поддержал их мнение "о важности встречи "большой тройки". Однако в момент, когда советские армии "с исключительным напряжением ведут борьбу с главными силами Гитлера", он не мог выехать в столь отдаленный пункт, как Фербенкс. Сталин считал возможной встречу представителей СССР, США, Англии, ведающих иностранными делами, в близком будущем. Глава Советского правительства считал также необходимым заранее определить круг вопросов, подлежащих обсуждению представителями трех государств.
В послании Рузвельта Сталину президент выдвинул идею встречи "большой тройки" в Северной
Через два дня Черчилль ответил согласием отправиться на конференцию в Тегеран, правда предпочитая встречу на Кипре или в Хартуме. От встречи "большой тройки", патетически воскликнул Черчилль, будет зависеть не только быстрейшее окончание войны, но и будущее всего мира.
Министры совещаются в Москве
В конце октября в Москве впервые за годы второй мировой войны состоялась встреча министров иностранных дел СССР, США и Англии. На конференции, происходившей в доме приемов на Спиридоньевке (ныне улица Алексея Толстого), помимо 12 пленарных заседаний имели место личные встречи министров иностранных дел.
Главное внимание было уделено вопросу военного сотрудничества трех держав, тому, какие меры должны быть приняты для сокращения сроков войны против Германии и ее сателлитов в Европе. Советская делегация четко поставила вопрос: будут ли в 1944 г. выполнены данные в начале июня 1943 г. повторные обещания Черчилля и Рузвельта относительно вторжения англоамериканских сил в Северную Францию? Опасения Советского правительства не были беспочвенными.
Черчилль инструктировал находящегося на конференции Идена поставить операцию «Оверлорд» в зависимость от "нужд итальянской кампании", намеревался по-прежнему торчать с английскими и американскими армиями в узком «голенище» итальянского сапога, не выходить в долину реки По. Однако это решение не зависело от Черчилля, а определялось успехами Красной Армии, громившей врага. В конце концов министры иностранных дел США и Англии подтвердили решение Квебекской конференции об открытии второго фронта в 1944 г.
Важным решением конференции явилась декларация о всеобщей безопасности после войны, позднее составившая некоторую основу устава Организации Объединенных Наций.
Державы, участвовавшие в войне против гитлеровской Германии, условились вести ее до победы и продолжать тесное сотрудничество после войны. Для этого они признали необходимым учреждение всеобщей международной организации для поддержания мира и безопасности.
Декларация об Италии, принятая конференцией, определяла политику правительств СССР, США и Англии, которая привела бы к полному уничтожению фашизма и установлению в стране демократического режима.
Декларация об Австрии предусматривала необходимость восстановления "свободной и независимой Австрии". В то же время в ней говорилось о ее ответственности за участие в войне на стороне гитлеровской Германии.
Во время конференции министры опубликовали декларацию Рузвельта, Черчилля и Сталина об ответственности гитлеровцев за совершаемые преступления. США, Англия и СССР, выступив в интересах 32 государств Объединенных Наций, заявляли и предупреждали, что германские офицеры и солдаты, члены
Декларация не затрагивала вопроса о главных военных преступниках, подлежавших наказанию совместным решением правительств союзных государств.
Таким образом, по некоторым вопросам Московской конференцией министров иностранных дел были приняты важные решения, по другим — определены основные принципы, по третьим — произошел лишь обмен мнениями.
Покидая гостеприимную Москву и высоко оценивая итоги встречи министров трех стран, Иден говорил: "Пока мы трое вместе — нет ничего, что мы не могли бы осуществить. Если мы не будем вместе, то не будет ничего, что мы сможем осуществить". Это была справедливая оценка значения совместного сотрудничества СССР, США и Англии. Как бы хотелось напомнить ее современным американским и английским политикам из партий консерваторов и лейбористов, демократов и республиканцев.
Московская конференция способствовала созыву Тегеранской конференции, "явилась, — как писал А. Верт, — ее репетицией".
Где и когда будет "Эврика"?
Вернувшись в Лондон, Черчилль снова занялся вопросом о встрече глав трех правительств.
В конце сентября он писал главе Советского правительства: "Я обдумывал нашу встречу глав правительств в Тегеране". Что же надумал беспокойный английский премьер?
Условным обозначением этой операции он предлагал древнегреческое слова «Эврика» ("я нашел"), а вместо слова «Тегеран» использовать шифр "Каир III". Черчилль, очевидно, отождествлял себя со знаменитым греческим ученым Архимедом, открывшим важнейший закон гидростатики. Правда, он намеревался совершить в Тегеране не «открытие», а «закрытие» второго фронта. Для охраны делегатов и участников конференции Черчилль предлагал перебросить в Тегеран английскую и русскую бригады.
В ответном послании глава Советского правительства выразил согласие на все условные наименования, на все отвлекающие маневры, кроме переброски английской и русской бригад в район "Каир III", т. е. в Тегеран. Сталин предлагал ограничиться солидной внутренней охраной.
Однако против места созыва конференции в Тегеране выступил Рузвельт, ссылаясь на некоторые особенности Конституции США и предстоящую сессию конгресса. Вместо Тегерана Рузвельт предложил Каир или столицу бывшей итальянской колонии Эритреи Асмару. Рузвельт любезно предлагал главе Советского правительства американский корабль для встречи в каком-нибудь порту в восточной части Средиземного моря. Назывались для проведения конференции и окрестности Багдада. Датой встречи предлагалось 20–25 ноября.
Соглашаясь с датой встречи, глава Советского правительства настаивал на проведении ее в Тегеране, чтобы по телеграфу и телефону руководить военными операциями Красной Армии.
В конце октября Рузвельт направил главе Советского правительства новое послание, продолжая твердо настаивать на созыве конференции в окрестностях Багдада, в Асмаре, Анкаре или Басре, на берегу Персидского залива. "Будущие поколения сочли бы трагедией тот факт, — писал Рузвельт, — что несколько сот миль помешали Вам, г-ну Черчиллю и мне встретиться".