За мгновение до мечты

Мишарина Галина

– Дело не во внешности, – сказала я, не собираясь делать мужчине комплименты. – Ты мне много врал. При нашей первой встрече представился работорговцем, пытался запугать, издевался!

– Это мое прикрытие.

– Плохое прикрытие, тем более против беззащитной женщины. Ты явно упивался ролью злодея!

– Я действительно хотел таким казаться, но потому, что думал о тебе иначе. Ты оказалась хорошей.

– А что, у Бьёрна много плохих было? – съязвила я.

– Да. Стервы в основном.

– Откуда… а, не говори.

– Можно

подумать ты мне поверишь!

– Я спрошу у него, чтобы увериться.

Он нервно провёл рукой по волосам.

– Снова ты за свое…

– Если ты думаешь навсегда нас друг от друга сокрыть, то лучше сразу меня в тюрьму отправь.

– Я хочу поступить правильно.

Я отвернулась. Всё, хватит нелепой болтовни. Правильный нашёлся! Мы упрямо ходили по кругу, и всякий раз сталкивались лбами. Судя по всему, Бэрд тоже решил не обсуждать это в десятый раз.

Я глядела на космолеты вдали и машинально гладила живот, хотя Аиза и сказала, что это не всегда полезно. Малышка оживилась, пиналась и икала порой, и мне было спокойно.

– Куда мы теперь?

– В магазин. Тебе многое понадобится.

– Неужели решил на меня потратиться?

Я не выдержала и хрюкнула, и впервые услышала ответный смешок.

– Удивлена?

– На сей раз да! – Я поглядела на него. – Можно тебя по имени называть?

– Странная просьба… Впрочем, это не проблема, но только когда мы наедине.

– Хорошо. Тогда ответь, Элиас, я тебе нравлюсь?

Он нахмурился.

– Почему спрашиваешь?

– А почему нельзя? – улыбнулась я. Откуда-то на смену резкости и раздражительности пришли игривость и доброе лукавство.

– Что ты хочешь от меня услышать, Таиса? Ляпну не то – расстроишься, скажу правду – разозлишься.

– Боишься, что я орать начну?

– Это не пойдет на пользу твоему ребенку.

– Значит, нравлюсь. Ишь ты, как смутился!

– Я не умею смущаться, – нахмурился Бэрд, но я видела обратное.

– Я настаиваю, потому что хочу увидеть на твоем лице что-то помимо вот этого непроницаемого выражения. Честно говоря, подобная сдержанность раздражает. И еще все эти противоречия... Ты сказал, что команда думает, будто мы пара, но не разрешаешь при них называть тебя по имени. Это как понимать? Ты не желаешь признаваться мне в симпатии, но при этом повез в магазин, что очень приятно, учитывая, что я была похищена из дома без единой вещи и умоляла Глайма отыскать мне зубную щетку и, прости уж, трусы… А так как в команде сплошь парни да мужики, пришлось ушивать доставшиеся сокровища по своей талии, что не слишком помогло, и я который месяц хожу в несуразных шортах с выемками для того самого… Которые не шорты вовсе, а трусы. Мужские. Ушитые. Ты понимаешь, к чему я это говорю, Элиас? Нет. Я буду звать тебя Бородой. Это имя подходит больше. Элиас – слишком нежное и лиричное, а в тебе ни того, ни другого в помине нет.

Его губы дрогнули.

– Мне нравится твоя честность, Таиса.

– Спасибо. А мне

не нравится, что ты привык всё за всех решать. Это плохая привычка. Советую избавиться. Да, да… Ты сейчас скажешь, что капитан иначе не может. Но Бьёрн, к твоему сведению, умудрялся совмещать настойчивость и властность с нежностью и лаской.

– Угу, – недовольно отозвался он.

– Я буду говорить о нем, потому что хочу.

– Будь добра, оставь эти сведения для себя, – хмуро сказал он.

– Будь добр, не бухти! Хотя бы раз покажи, какой ты на самом деле!

– А если действительно замкнутый и категоричный?

– Тогда я мирено приму своё одиночество.

– Ты хочешь, чтобы я стал твоей компанией? – наконец-то дошло до него.

– У меня нет выбора. Если Глайм уйдет…

– Это еще не точно.

Показалось или он смотрел с опаской? А вдруг не хотел, чтобы мы сблизились? Впрочем, я имела в виду лишь дружбу. Хотя, можно ли подружиться с врагом?

– Всё время меня путаешь, – пробурчала я. – Ладно, молчи и дальше, капитан Борода. Косноязычие – не грех, в конце концов.

Он так внезапно рассмеялся, что малышка в животе больно пнула меня ногой под рёбра.

– Разве я молчал, Таиса?

– Ты молчишь тогда, когда тебе это удобно.

– Ладно, я понял. – Он приложил руку к груди. – Ты мне правда нравишься. Ты хорошая и красивая. Удовлетворена?

– Не совсем. Ты ждешь, что я буду доверять тебе?

– Нет. Я просто хочу, чтобы всё прошло по плану.

– А что потребуешь взамен на возможность родить в безопасном месте?

– Доверяй мне, и, обещаю, с твоей дочкой все будет хорошо.

– Какая самонадеянность! Ты не можешь знать, как пройдут роды.

– Но я сделаю все от меня зависящее.

Я вздохнула и поглядела ему в глаза: ни прежнего безразличия, ни презрительности, ни лжи. Он изменился также быстро, как я.

– Ты же понимаешь, что я по-настоящему люблю Бьёрна – не тебе назло, не вопреки суждениям многих. Просто люблю.

– Именно поэтому я тебе помогаю, хотя начинал с отвращения к вам обоим.

– Но его-то ненавидишь по-прежнему!

– Да. Возможно, когда-нибудь ты познакомишься с Анни и всё поймешь сама. Она не лжива.

– Я признаю только факты. Покажи мне анализ на отцовство, дай в руки бумажку… хотя, и ее можно подделать. – Я погладила живот. – Мне нужно время собраться с мыслями.

– Его у тебя в достатке.

Мы замолчали. Такси парило почти неосязаемо, и, едва меня начало укачивать, как мы остановились на крыше одного огромного здания. Это и был торговый центр, где мне предстояло впервые за долгое время что-то себе купить.

Я собралась с мыслями и, несмотря на назойливое внимание Бэрда, купила самые важные и необходимые вещи – от комплектов белья и нормальной расчёски (а волосы у меня во время беременности стали ещё гуще) до детской одежды и бутылочки, после чего мужчина подвёл меня к большому терминалу.