За миллион или больше (сборник)
Шрифт:
— Что вы знаете?!
Она ответила мрачным голосом:
— Она была у него сегодня ночью на квартире. Мне сказал Уикки.
Николс рассмеялся.
— Он вам сказал! Просто так, когда вы не спрашивали! Я спокоен. Вы заставили его говорить?
— А что из этого. следует? — вызывающим тоном сказала Эффи.— Мне уже сказали, чтобы я забыла, что в первый раз именно Ирена приходила говорить о диадеме. Мне серьезно предложили утверждать, что это была миссис Денис. Но это неправда! Почему он хочет заставить думать, что это было так?
Николс пожал плечами.
—
— Я совсем не хочу заставить вас поверить... Я констатирую факты.
— Гвозди! — закричал Николс.— Вы воображаете бог знает что! Вы не выносите Ирену, потому что она красивая женщина, как раз такая, какая может обратить на себя внимание нашего шефа. И вы не можете себе представить, что она пришла сюда вчера, может быть, только по делу. Вы просто ревнуете, Эффи, в этом вся ваша болезнь!
— Вы говорите глупости, мистер Николс,— горячо запротестовала она,— глупости такие же большие и толстые, как вы сами! Почему я буду ревновать? Разве меня интересует,. что делает или не делает мистер Каллаган. Разве...
Николе громко зевнул.
— Вы должны переложить это на музыку, Эффи. И я буду. играть это на моей старой гитаре. Отрицайте это, если вам так поется, у вас слабость к шефу, вы решили, что он взял в оборот Ирену, и это заставляет болеть ваш живот! Вот и все.
Она позеленела от. злости.
— У вас, мистер Николс, такая манера выражаться, что просто приходишь в ужас! У меня нет слабости ни к кому и у меня не болит живот. Я только секретарша мистера Каллагана. Я работаю на него, но лично он меня не интересует, и я не хотела бы прикоснуться к нему даже пинцетом.
Николс бросил окурок в пламя камина и весело сказал:.
— Не начинайте мне теперь рассказывать,-что он просил вас потрогать его при помощи пинцета. Я вам не поверю!-"
Он снова зевнул, вытер рот и продолжал:
— В сущности, вы, может быть, и правы. Очень возможно, что он влюбился в Ирену и Паолу по. ходу действия. От такого типа,-как он, можно ожидать всего. Но вы не можете изменить это, так же как и я! Учтите, что я согласен с вами. Бегать з.а двумя сестрицами опасно! Это все равно что играть с динамитом. Я вспоминаю, как однажды в Висконсине я знал одну беби...
Эффи перебила его твердым тоном:
—- Эту историю, мистер Николс, вы мне уже рассказывали.
— Очень хорошо,—сказал он. — Возвращаясь к патрону, скажу, не занимайтесь им! Если он ведет игру с бандой, это касается только его! Не занимайтесь этим, и если вы нуждаетесь в утешении, приходите ко мне! Чтобы ободрить людей, у меня есть средства заставить расти волосы у апельсина!
— Я благодарю вас, мистер Николс, но я не нуждаюсь в утешении.
Он послал
— Я в этом не сомневался,— сказал он,— Но вы заставили меня вспомнить о малютке, которую я знал во Флетбиче...
Он замолчал, так как за Эффи с резким стуком закрылась дверь. Несколько секунд он скреб свой подбородок, занятый решением сложной проблемы: Потом, решившись, нагнулся и открыл дверцу шкафа, где находилась бутылка с виски.
Он выпил прямо из горлышка добрый глоток, заткнул бутылку, поставил ее на место, скрестил руки на животе и, уютно устроившись в кресле, задремал.
Когда Тринголлу принесли чай, в его кабинет вошел Каллаган.
Гринголл улыбнулся.
— Здравствуйте, Слим,— приветливо сказал он.— Я заметил, что вы появляетесь у нас точно во время чая!
Каллаган положил шляпу на край стола и, устроившись в кресле, ответил:
Я это делаю нарочно. В это время в Нью Скотленд-Ярде весь народ отдыхает. Вы понимаете, что я хочу этим сказать?
— Я знаю одного человека, который меньше всего думает об отдыхе.— ответил Гринголл.— Это инспектор Шеррик. Ему поручено следствие по делу об убийстве Сирака. Он, без сомнения, захочет, вас послушать. Но я решил, что будет неплохо, если мы с вами немного побеседуем.
Каллаган закурил.
Я об этом как раз и думал! Вы знаете, Гринголл, что я всей душой хочу быть вам полезным.
Гринголл разлил чай по чашкам.
Я знаю это,— ответил он.— И это меня пугает.
Каллаган наморщил брови.
— Вы, наверное, считаете очень милым то, что вы говорите?
Гринголл встал, чтобы передать ему чашку с чаем, и сказал:
— Вы оказали нам большие услуги как в деле Виндаун, так и,в деле Ривертон. Но каким образом вы устроили, чтобы оба раза не попасть в тюрьму, мне до сих пар непонятно!
Каллаган не отвечал, пока Гринголл не занял снова свое место за столом.
— Если вы пытаетесь инсинуировать, что мои действия заслуживали моего ареста и пребывания в тюрьме его величества, я принужден буду преследовать вас за диффамацию.
Потом он улыбнулся и продолжал:
— -Горе в том,- что вы не переносите частных детективов. Вы нам не прощаете, что мы действуем более прямо-, нежели вы, что мы не рабы всевозможных правил и положений, что мы имеем, возможность не надевать перчаток, задавать вопросы, которые вы ставите со всевозможными оговорками.
Он отпил глоток чая и добавил:
— Я очень доволен, что не принадлежу к вашей полиции.
— Я разделяю вашу радость! — воскликнул Гринголл. — Такой тип, как вы, и здесь,— это было бы революцией!
Каллаган насмешливо улыбнулся.
— Я считаю все же вас несправедливым,— сказал он.— Я теряю время и иду сюда, прихожу с наилучшими намерениями, готовый вам помочь, и что же меня встречает? Упреки и Инсинуации! Кстати,если вы сможете дать мне второй кусок сахара, я буду вам благодарен. Не беспокойтесь, бросьте мне его!