За морями, за горами(Сказки народов разных стран)
Шрифт:
— В чём дело? — спросил козёл. — Неужели ты опять по пустякам звонил?
— Сухая трава пристала к боку, стряхни её, — отвечает козлёнок.
Рассердился козёл.
— И сам стряхнёшь! — говорит. — Не смей меня больше разными глупостями тревожить!
И ушёл.
Долго, долго бродил он за горой, выбирая пастбище. Устал и прилёг отдохнуть. Только стал глаза закрывать, бубенчик опять зазвонил. «Наверно, по пустякам звонит», — подумал козёл и закрыл глаза.
Но бубенчик звонил всё тревожнее, а вскоре и собаки залаяли.
«Что бы это могло быть?» — подумал козёл и кинулся бежать.
Прибегает и видит — собаки
Поглядел на него козёл и говорит:
— Счастье твоё, что собаки вовремя подбежали, а то пообедал бы тобою волк!
Вишенка
Венгерская сказка
Как-то раз сказал отец сыну:
— Пойдём-ка, сынок, поглядим, что на белом свете делается.
И пустились они в путь-дорогу.
Шли, шли, и вдруг видит Янош — подкова лежит, целёхонькая.
Ох, и полезная в хозяйстве вещь подкова! Поднял бы её Янош, да вот беда — нагнуться лень.
А отец его не поленился — нагнулся, поднял подкову и сунул её за пазуху.
Вскоре пришли они в деревню. Зашёл отец в лавку к купцу и продал подкову. Дал купец бедняку за подкову целый грош.
Вот теперь у них уже и деньги есть!
Пошли они дальше.
А солнце высоко в небе. Янош то на небо посмотрит, то вокруг оглядится: нет ли где поблизости деревни, нет ли трактира — ведь полдень-то прошел и обедать давно пора. Ох, до чего Яношу есть хочется, просто невмоготу!
Вошли они в деревню. Идут улицей. По сторонам дома, на крышах трубы торчат. То-то Янош обрадовался! Да больно рано обрадовался: трубы торчат, а дыма над ними не видать. Все уже отобедали, и посуду вымыли, и даже угли водой залили.
Понял бедняжка Янош, что уйдёт он отсюда несолоно хлебавши.
Печальный шёл Янош по деревне, даже на прохожих не глядел.
Вдруг на базарной площади увидал Янош воз с вишнями.
— Отец! Отец! — закричал Янош. — Смотри, вишни! Грошик-то у тебя цел?
— Цел, — ответил отец и подошёл к возу.
Обрадовался Янош, когда за грошик им насыпали полный платок вишен. Да только рано обрадовался Янош: отец завязал платок узелком и пошёл дальше.
Поплёлся за отцом Янош. Ждёт не дождётся, когда они присядут под деревцем, в тени, да вишенок поедят!
Но отец молчит и вперёд идёт.
Вот сошли они с дороги. Пошли чистым полем. Кругом земля в траве, в цветах.
Шёл, шёл Янош за отцом, вдруг видит — упала вишенка в траву: лежит в зелёной траве, рдеет, дразнится.
Янош нагнулся, схватил вишенку — и в рот.
Ах, до чего же хороша! Сочная, мясистая,
Глядь — вторая вишенка в траве!
Опять нагнулся Янош, опять поднял вишенку, съел её.
А старик идёт молча и нет-нет, да и обронит из платка вишенку в траву. Одну обронит, другую, третью…
Янош все ягоды съел, малость голод утолил. Тогда отец обернулся и сказал Яношу:
— Видишь, сынок, тебе один раз лень было за подковой нагнуться — и пришлось девяносто девять раз нагибаться, каждой вишенке кланяться.
Так-то оно всегда бывает с лентяями.
Пирог
Норвежская сказка
— Матушка, дай пирожка! — говорит один.
— Матушка, дорогая, дай пирожка! — пристаёт другой.
— Матушка, дорогая, милая, дай пирожка! — хнычет третий.
— Матушка, дорогая, милая, родненькая, дай пирожка! — просит четвёртый.
— Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, дай пирожка! — ноет пятый.
— Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, распрекрасная, дай пирожка! — умоляет шестой.
— Матушка, дорогая, милая, родненькая, расхорошая, распрекрасная, золотая, дай пирожка! — вопит седьмой.
— Подождите, детки, — говорит мать. — Вот испечётся пирог, станет пышным да румяным — разрежу его на части, всем вам дам по куску и дедушку не забуду.
Как услышал это пирог, испугался.
«Ну, — думает, — конец мне пришёл, надо бежать отсюда, покуда цел».
Подскочил он на сковороде, да только на другой бок упал, пропёкся ещё немного, собрался с силами, скок на пол — да и к двери. День был жаркий, дверь стояла открытой — он на крылечко, оттуда вниз по ступенькам да покатился, как колесо, прямо по дороге.
Бросилась женщина за ним следом, со сковородой в одной руке и с поварёшкой в другой, дети — за ней, а сзади дедушка заковылял.
— Эй! Обожди-ка! Стой! Лови его! Держи! — кричали все наперебой.
Но пирог всё катился и катился и вскоре был уже так далеко, что и видно его не стало.
Так катился он, пока не повстречал человека.
— Добрый день, пирог, — сказал человек.
— Добрый день, человек-дровосек, — ответил пирог.