За нами – Земля!
Шрифт:
В итоге поставил какой-то американский фильм, в котором мочили фрицев-зомбаков в наши дни.
И тут случилась неприятность… пиво закончилось! Кино еще не кончилось, а пиво – уже! Молодой человек поскреб щетину, размышляя. С одной стороны хотелось сходить на салют, а с другой – салют можно посмотреть и из окна. С пивом. С пивом-то оно как-то веселее!
Махнув на все рукой, Дима поставил фильм на паузу и направился в магазин.
И тут случилась вторая неприятность – специальным распоряжением городской администрации на праздниках запретили продавать алкоголь после 17:00! Парень и упрашивал продавщицу, и умолял,
Обозленный, он плюнул на витрину и покинул магазин.
– Фашисты… – процедил Дима сквозь зубы.
Как тут праздновать – без пива? Алкоголик пнул бродячую кошку, улетевшую с визгом в траву, но и это не помогло решить проблему.
И тут он вспомнил! Через стенку, в соседней квартире, живет древняя бабка! К которой постоянно приходит участковый доктор. И парень неоднократно слышал, как она жаловалась своим подругам-старушкам, что все приходится покупать самой – шприцы, лекарства, вату и спирт. Спирт! У нее есть спирт!
Вдохновленный, молодой человек, не дожидаясь лифта, взлетел по лестнице и забарабанил по соседской двери. Бабка шла очень долго. Дима слыша, как скрипят половицы под ее ногами, как стучит по полу ее клюка.
– Кто там? – послышался из-за двери старческий голос.
– Бабуля, это я, сосед твой. Открывай!
Звякнул замок, бабушка опасливо приоткрыла дверь.
– Чего тебе, внучок?
– В магазе бухло не продают, а у тебя, я знаю – есть спирт. Делись!
– Внучок… да ты что! Это же мне, для уколов!
– Да ладно тебе, старая! Все равно доктор до понедельника не придет. А у меня трубы горят.
– Нет, – ответила пенсионерка, закрывая дверь.
Взбешенный, Дима пнул по двери, распахивая ее и сбивая бабку с ног. Залетев в квартиру, парень взял старуху за грудки и встряхнул ее дряхлое, почти невесомое тело.
– Спирт где?
– В шкапчике… – дрожа, ответила соседка.
– Шкапчик где? – прорычал бухарик.
Женщина указала направление трясущейся рукой. Войдя в комнату, молодой человек сразу увидел искомое – рядом с телевизором, еще старым – ящикообразным, накрытым кружевной салфеткой, на стене висел белый шкаф с красным крестом. Дима распахнул дверку, а там, среди батареи пузырьков, флакончиков, пластинок с таблетками, блестели, маня, две вожделенные бутылочки медицинского спирта. Две по 0,25. Это ж вообще – шик! Как в Войну, в окопах, спирт пили! Парень распихал их по карманам и с силой захлопнул дверцу. От мощного удара шкапчик сорвался с креплений и рухнул на пол, звеня склянками. Ладно, карга себе еще купит. Таблетки круглосуточно продаются. А алкоголь и в обычные дни до 22:00, в праздники – того хуже.
Диме снился прекрасный сон. Будто он, в тельняшке, с двумя пулеметными лентами крест-накрест на груди, увешанный гранатами, с Калашом в каждой руке, крошил пачками врагов. Там были все – фашисты, пиндосы, бородатые террористы. Даже продавщица из магазина, которая не отпустила пиво, и нынешний муж его бывшей жены. Фотки парень видел в Вконтакте – он там с винтовкой, на лыжах. Спортсмен, кажется. Тварь, на деньги повелась! Бросила такого героического человека!
Пули летели в Диму целым роем, но враг мазал. Несколько, все же, попали – в награды на тельняшке, но сразу отрикошетили. Парень стрелял без
А рядом ревел двигателем танк. Бил перестуком поршней по мозгам. Боец уклонился от одного снаряда, второй – отбил прикладом автомата. Но танк все приближался, и уже вот-вот начнет давить гусеницами.
Герой уже снял пояс с гранатами, чтобы рвануть себя вместе с танком. Представил, как его посмертно награждают, как хоронят, салютуя из винтовок, как плачет мама, принося на могилу пирожки…
Ох, эти пирожки! С яйцом и луком. Еще с ливером. И самые вкусные – с грушей и яблоком. Батя делает из яблок офигенную наливку… да и вот он тоже – на кладбище, рядом с маменькой! Утешает супругу и выпивает, не чокаясь, целый стакан наливки. Чертовски хорошая наливка! С кем же отец будет пить, если не станет сына? Его же там, в могиле, едят жуки и черви. А еще в земле темно, сыро и противно…
– Нет!
Отбросив в сторону пояс с гранатами, Дима встал на колени, подняв руки. Прямо перед надвигающимся танком.
– Не убивайте! Я сдаюсь!
Враг оставался глух к мольбам. Тяжелая боевая машина, долбя грохотом двигателя по мозгам, все приближалась.
– Умоляю, пощадите!
Парень успел откатиться в сторону за секунду до того, как его раздавила бы гусеница…
… и грохнулся с дивана.
Счастье! Какое счастье! Дима – у себя дома. Лежит на полу, рядом с разбитой тарелкой, которую грохнул вчера, по пьяному делу. Но прибраться уже был не в состоянии.
Башка трещала – неимоверно. Полюбасу спирт паленый. Только бабке ее сморщенную задницу мазать. Во рту – словно табун лошадей насрал.
И грохот никуда не делся. Лишь теперь парень смог его идифи… идио… идентифицировать. Стучал перфоратор в соседней квартире – как раз у старухи.
– Фашисты… – прошипел алкоголик.
Нащупав телефон, он посмотрел на часы. 13:30 утра! И кому это приспичило в такую рань долбить перфоратором? Ежу понятно – только фашистам!
Обхватив руками голову, чтобы мозги не выпали, Дима проковылял в ванную, где открыл кран и припал к нему, утоляя жажду. Напившись, парень подставил под воду и голову. Стало несколько лучше. Но инструмент не умолкал.
– Фашисты… – повторил Дима.
Ясность рассудка постепенно возвращалась, но голова все еще трещала. Плюясь ругательствами, парень вышел в подъезд и утопил кнопку звонка. Трезвонить пришлось долго – из-за шума перфоратора никто не слышал посетителя. Только когда долбежка прекратилась – в коридоре раздались шаги. Но не такие, как вчера, бабкины – другие. Упругая, твердая походка.
Дверь открыл парень. Совсем молодой. Лет двадцать – не больше. Брюнет с серыми глазами. Среднего роста. Плечистый и крепкий. В рубашке с закатанными рукавами, с руками, серыми от бетонной пыли.
– Добрый день, – поздоровался он. – С Праздником!
Гость, вспомнив, как он вчера обошелся с бабушкой, слегка поежился.
– Ты кто ваще? – поинтересовался Дима. – Внук?
– Нет. Молодая Гвардия! – гордо произнес пацан.
– Кто-кто?
– Молодая Гвардия. Ходим, помогаем старикам. Бабушка-то блокадница… вот, шкапчик у нее вчера упал. Нам позвонила, я и приехал. Помочь.
– Блокадница… – произнес алкоголик. – Так это когда было!
– Такое не забывается. Никогда.