За наших воюют не только люди
Шрифт:
Полковнику Гаврилову не повезло, по независящим от него обстоятельствам бригада через две недели сформирована не была, но, тем не менее, он тоже чуть не попал под раздачу, вместе с теми, от кого зависело это формирование. Поэтому, когда никто не видел и не слышал, он тихонько проговаривал молитву, которой его научила бабушка, и сжимал рукой в кармане маленький серебряный крестик, который по занимаемой должности, и членству в ВКПб, в отличие от рядовых, носить на шее не мог.
Не повезло ему и со следующим званием, когда началось наступление под Сталинградом, они только начинал ориентироваться
И даже на отдельной небольшой высотке, где стоял усиленный пулеметный расчет, и земля уже вроде просохла, в окопах стояла вода почти по щиколотку и хлюпающие мокрые сапоги красноармейцев, быстро превратили ее в жидкую грязь. Даже в двух блиндажах было неуютно.
Вот примерно такую историю услышал от сослуживцев Ивашова сержант Трофимов. Ее продолжение уже проходило на его глазах, когда в течение двух недель он пытался создать из новобранцев рабочий пулеметный расчет. А сейчас уже половины его людей нет больше на белом свете, а со стороны немцев раздается низкое гудение, из-за отдельного лесочка, на левом фланге выползали пятнистые приземистые машины, а за ними мелкими черточками бежала пехота.
– Ивашов, давай к пулемету, крикнул Трофимов, - сейчас я тебе заряжающего найду, ориентиры помнишь?
– и унесся обратно, не слушая, что говорит ему красноармеец.
Ивашов бесстрастно рассматривал приближающиеся к первой линии обороны танки, вот они уже прошли проволочные заграждения, Вот один из них подорвался на мине и с перебитой гусеницей резко провернувшись, застыл на месте. Пехота следовала почти вплотную за танками, стараясь не сходить с их следов. На болоте, которое находилось прямо перед высоткой, пока никто не появлялся, и вода небольшого озерка посредине сверкала зеркальной гладью. В воздухе не было ни ветерка.
– Ну, вот вроде бы пора, - он приник к прицелу, да самое то, длинные цепи наступающих фрицев сливаются в единую массу.
И первая же пристрелочная очередь дала свой результат, невысокие фигурки начали падать, как в детской игре, только итог был совсем не детским.
Сзади раздался одобрительный возглас
– Ну ты Игорь молодец, хорошо вьебал немчуре, давай давай, я сейчас тебе помогу,- и рядом с ним рухнул на землю Федоров,- покажем блядь, как вологодские пидорасов немецких пиздят.
Ивашов стрелял и стрелял, глядя , как продолжают падать фашисты, пока не закипела вода в пулемете, и только тут он понял, что его за руку трясет Федоров.
– Игорь , ты чо, нас сейчас минами накроют, надо позицию менять, у тебя из башки все, что Трофимов говорил, вылетело.
И действительно рядом с ними уже взорвались две мины, и осколки скосили немного сухой травы у края окопа.
Федоров широко раскрыв глаза смотрел, как Ивашов подлез под пулемет,
– Ты чего, там же еще пулемет есть, - крикнул он вслед.
Но ответа так и не получил.
– Охренеть, это надо на себе унес вместе со станиной, ну и здоров же мужик, подумал он и бросился вдогонку.
Когда он заскочил в запасное пулеметное гнездо, Ивашов уже деловито заправлял ленту в пулемет.
Федоров аккуратно поставил винтовку к стенке посуше, отстранил напарника и сам взялся за ленту.
Давай за свое дело принимайся, почему-то хриплым шепотом сказал он,- и на какой хер ты пулемет сюда пер?
– добавил он кивнув головой на второй Максим стоявший в грязи на дне окопа.
-А вдруг накроют прямым попаданием, - рассеянно пробурчал Ивашов, приникая к прицелу, - и вообще запас жопу не ебет.
Федоров на мгновение даже потерял дар речи.
– Игорь, ты же не матерился никогда, первый раз от тебя такие слова услышал.
– Все когда-то случается в первый раз, - сказал Ивашов и нажал на гашетку.
С этой позиции стрельба была не так удобна, но и гитлеровцы, воспрявшие духом во время прекращения стрельбы, уже вновь поднялись в атаку, и первые же неожиданные выстрелы смогли найти себе достаточно жертв. На этот раз цепи залегли намного быстрее и вновь из-за болота завыли минные залпы. Похоже на упрямых пулеметчиков было направлены все три миномета немецкой роты, идущей в наступление на этом участке.
Но минные разрывы постепенно становились все реже, а залегшие цепи фашистов начали отползать к своим позициям.
Федоров закричал в ухо Ивашову:
– Ну, ты Игорян молодец, дали мы просраться фрицам.
Ивашов оторвался от прицела и повернулся к напарнику.
И в этот момент одна из последних, нечаянных мин взорвалась прямо в окопе.
Очередная попытка наступления фашистов на этом участке фронта захлебнулась, и они отошли, унося своих раненых. Танки также отходили, огрызаясь редкими пушечными выстрелами. На дымящейся высотке оставшиеся в живых приходили в себя. Трофимов медленно проходил по траншее, подсчитывая потери.
Увидев очередного мертвого красноармейца, он только вздыхал и мысленно делал себе пометку. Но вот он заглянул в пулеметное гнездо, и увидел, что оба бойца - пулеметчик и заряжающий лежат, навалившись на край окопа и бруствер,
Гимнастерки у обоих были на спине распороты несколькими осколками.
Сержант осмотрелся, да, действительно, мина угодила прямо в окоп.
Он печально вздохнул, похоже, судьба бережет только его для каких-то неизвестных целей, опять ведь закончил бой без единой царапины.
Он вновь поглядел на убитых, и ему показалось, что неподвижно лежащее тело двинулось..
Неожиданно один из "убитых" двинул рукой, и тело второго начало медленно скользить по песку и безвольно шлепнулось в грязь на дне окопа. При падении тело повернулось, и на Трофимова уставились широко открытые не моргающие глаза Сереги Федорова.
Но он все внимания уделил еще живому красноармейцу.
– Эй, Игорь, ты живой? Закричал он прямо в ухо висевшему на бруствере бойцу.
Тот сморщил лицо и прохрипел: