За Отчизну
Шрифт:
– Да, одна.
– Маленькая белая, - поторопилась уточнить Млада.
– Так ожидайте крик филина.
Шутник с сияющим лицом повернулся к Младе:
– Ну, барышня, нам повезло! А пока ложитесь спать, надо набраться сил... Эх, проклятые веревки, режут, сил нет!
– проворчал старик с досадой, глядя на крепко связанные руки и ноги.
Несмотря на боль в руках и ногах, усталость все же превозмогла, и Млада скоро заснула на куче мякины.
Старик сидел, облокотившись на стену, и ждал ночи. Он слышал, как менялся часовой у дверей, как ржали лошади.
Из
– Адольф, - заревел он, - волоки сюда этих злодеев! Хочу допрашивать! Понимаешь? Сам буду допрашивать и все узнаю!
– кричал он.
– Живей тащи сюда!
Адольф сделал попытку встать из-за стола, но неудачно. Потом оперся обеими руками о стол, с великим трудом поднялся и, шатаясь, словно на палубе корабля в бурю, побрел, хватаясь руками за все встречные предметы, к выходу, бормоча под нос проклятия земле, которая вертится под ногами у честного воина.
Млада уже проснулась и сидела рядом со стариком. Оба молчали и напряженно прислушивались. Но пока, не считая пьяных воплей из шинка, они ничего не слыхали. Но вот до слуха Шутника донесся низкий, заунывный крик филина. Еще и еще. Он толкнул локтем Младу:
– Дочка, слышишь? Филин! Пусть я умру без покаяния, если это не крик филина!
– Филин! Филин!
– в восторге крикнула Млада.
– Тихо! Не кричи!
– сурово одернул ее старик.
Потянулись бесконечные минуты ожидания, полные тревоги и сомнений. Но вот Млада наконец услышала шорох у стены, а затем троекратный тихий стук. Она ответила и приложила ухо к стене.
– Вы готовы?
– донесся снаружи шепот.
– Да, но мы связаны!
– ответила она.
Она поняла по звуку, что роют землю. Через некоторое время у стены образовалась ямка. Через эту ямку просунулся длинный предмет. Старик постарался кончиками пальцев ощупать его.
– Нож!
– обрадовался Шутник.
С огромным трудом он умудрился вытащить нож из ямки. При помощи тысячи ухищрений они укрепили нож рукояткой в земле и начали осторожно тереть о его лезвие веревки на руках. Когда же наконец веревки упали с рук Млады, она схватила нож и тут же перерезала веревки на ногах у себя и у старика. Растирая занемевшие руки, Млада передала нож старику, и тот энергично стал рыть землю под стеной. Скоро образовалась дыра величиной с голову. Тут девушка начала обеими руками помогать старику. Отверстие стало такой величины, что сквозь него уже можно было выбраться.
Снаружи торопили:
– Вылезайте же!
Первая поползла в отверстие Млада. Но тут загрохотал замок, и дверь со скрипом открылась. На фоне неба появились два темных силуэта - часового и бородатого Адольфа.
– Эй, выходите сюда, жебраки! Да проворней! Ну!
– грозно командовал, шатаясь из стороны в сторону, Адольф.
Часовой просунул копье внутрь темного сарая и принялся шарить острием, стараясь нащупать узников.
– Да ты войди туда
– закричал Адольф на часового.
Тот вошел в сарай и тут же с хрипением свалился на землю. Старик нанес ему удар и тотчас спрятался за дверью, сжимая в руке нож. Вдруг он услышал в глубине сарая, где был подкоп, шорох, и кто-то вполз в сарай.
– Что ты там возишься, олух!
– выходил из себя Адольф, возмущенный тем, что воин так замешкался в сарае.
Ему надоело ждать, и он, покачиваясь, ступил в темноту сарая. Мгновенно ему стиснули горло, шлем был сорван с головы, и он свалился, оглушенный ударом в темя. Шутник ощупью помог кому-то протащить огромного Адольфа сквозь узкое отверстие в стене. Из шинка же все еще доносились бесшабашные выкрики, брань и нестройное пение разгулявшихся наемников.
Оказавшись снаружи, Млада почувствовала, что ее кто-то крепко схватил за руку и потащил за собой в темноту леса. Они пробежали несколько десятков шагов и остановились. Глаза ее уже стали осваиваться с темнотой, и она различила силуэты двух лошадей, из которых одна была белая.
– Милка!
– чуть не плача от умиления, воскликнула Млада, обнимая за шею своего друга.
– Тихо!
– шепнул ей кто-то.
– Садись в седло и жди.
Млада ощупью вскочила в седло и замерла в ожидании. Сначала она услышала напряженное дыхание людей, несущих что-то тяжелое, потом вместе с шумом шагов она услышала чьи-то слова:
– Сажай его впереди меня.
Перед Младой очутился силуэт всадника. К нему что-то взвалили впереди седла.
– Пошли!
– скомандовал знакомый голос, и Млада тронула свою Милку.
С полчаса ехали молча по густому лесу. Где-то вблизи раздался волчий вой. Младе стало жутко. Она услыхала, как ехавший впереди хлестнул лошадь и направился в сторону воя волков. Выехали на поляну. В ночном сумраке она увидела многочисленных всадников.
– За мной!
– раздался твердый повелительный голос, и весь отряд двинулся вперед.
Млада ехала, окруженная неизвестными ей воинами. Кто-то осторожно дотронулся до ее локтя.
– Как ты себя чувствуешь, Млада?
– услышала она знакомый голос "зеленого деда".
Выехали на открытую дорогу. К ней приблизился всадник на белой лошади и вежливо, но строго спросил:
– Кто вы и куда ехали?
– Сначала скажите, кто вы и куда нас везете?
– Мы воины Табора.
– Я дочь управляющего замка Раби Млада Новак и еду в Табор, к пану Яну Жижке, с письмами от моего отца и бакалавра Штепана Скалы.
2. СТРЕЛА ПАНА СЕЗИМЫ
Млада открыла глаза, сладко зевнула и с наслаждением потянулась. Она не могла сказать, сколько часов проспала. В светлой комнатке пахло свежеоструганными сосновыми досками, было солнечно и удивительно уютно. От сознания, что ей больше ничто не угрожает и никуда не нужно ехать, Младе стало спокойно и весело. Но, как старая наболевшая заноза, ее вдруг уколола мысль: а как там отец? Разве может она так спокойно и беспечно валяться на кровати, когда он в каземате.