За полвека
Шрифт:
ни сапог,
Утром — ни знамён,
ни брони,
Утром — от ворон
Бог храни!
Вечером — у шлемов
вид!
Утром — на земле
в крови
Россыпью изрезанных
снов
Каша из железа и
мозгов…
5.
МОНОЛОГ ПЕЧОРСКОГО КОЛОКОЛА
Над долиной, над долиной,
Над зелёными раздольями полей,
Блещут белые оконницы
На звоннице моей.
Если ива долу клонится, за тучей ветер гонится
И буря собирается —
Эгей!
Стерегут границы русские в стене бойницы узкие,
А я
Бьюсь и вою над стеною, над лесною стороною,
И слышна аж над Литвою
Медь моя!
Я немало повидал с высокой звонницы людей,
И врагов
И друзей,
Столько лет мне смены нет,
Я всё служу и сторожу
Эй,
Бей!
То над берегом горбатым, тяжким ухая набатом,
Собираю я народ со всех сторон,
То —
В гул гулянки, в день престольный
Я вливаю колокольный
Мой малиновый, глубокий звон,
А бывает — над землёю
Небывалым воем вою —
Не набатом распроклятым,
Не весельем, не хвалою
Вою —
Призываю не с Литвою
К бою —
Я звучу колоколами над холодными телами
Всех казненных, убиенных, что на плахе под стеною —
Ною,
Я звеню и кандалами над медвежьими углами,
И бубенчиками троек над Москвою —
Вою!
И пускай говорят, что без верёвки звонаря
Языком своим качать не вправе я —
Я ведь колокол такой —
Звонари за упокой,
А я — во здравие!
Я — во здравие Руси;
Нет святых и в небеси!
Выноси!
6.
ОПРИЧНИКИ ПЛЯШУТ (или пророчество Эйзенштейна)
(Дополнение к поэме "Опричнина".
Написано тридцать три года спустя)
Ах, как пляшут опричники — гнутся доски палат,
Как сверкают наплечники — ээх, была — не была!
Чертовщина горит в глазах — да хоть об стену лбом!
То коленцами с выбросом, то вприсядку столбом.
Гол Басманов — весь розовый, от лодыжек до щёк —
И юлой два Морозовых, и вприсядку Хрущов,
Не нуждается в роздыхе взлёт раскинутых рук,
Черным штопором в воздухе — и каблук об каблук!
Ах, как пляшете, соколы, в ночь Святого Поста!
Аж с кивота высокого уронили Христа,
В пятерни звонко хлопая, взвив ладонь от плеча, -
И хватает за жопы их грозный
Как струна перевитая прозвенела не в лад!
Как дрожит Грановитая языками лампад!
Ах, как пляшут опричники! Кто б сумел ещё так?
Царь Иван, дёрнув плечиком, лупит посохом в такт,
Пляшут плахи над плахами, как на речке паром!
По-татарски ли на коле, или так, топором?
Не смолой плахи плакали, — полютей завели!
Там — сестру ухайдакали, тут — детей замели…
Разбегайся, оплошные! Пущей радости для,
Кирпичами по площади пляшут башни Кремля!
Вся Москва скачет белкою — всё отбилось от рук!
Пляшет печь под Емелькою, и под Стенькою — струг…
По рассвету расстелена муть зубцов и крылец,
Не в телеге расстрелян ли со свечою стрелец?
В пляс, верёвки весёлые, чтоб рубахи белей…
На перчатки лосёвые — табачок ассамблей!
Ах, как пляшут опричники, позакинув чины,
Свечи в люстрах коричневы, казакины черны…
Хоть коленом под зад отца, хоть поленом купца,
Лишь бы в красное вляпаться, И — валяй до конца!
Вот и пляшут опричники — за полтысячи лет!
И дрожа белым плечиком, с ними пляшет скелет!
Тот скелет — на верёвочках: балаган-то знаком,
Кто ж неведомый дёргает
нитки под потолком?
Ах, как пляшут победные, ах как пляшет страна,
Под чью дудку — неведомо, но — во все времена!
Ах, как пляшут несчастные, кто оплатит их счёт?
Те же:
белые, красные… И — какие ещё?
Не купцы, не художники, так — герои толпы,
То пьяны, как безбожники, то трезвы… как попы,
Матерщинники, прасолы…
Солидарности для
На орбите приплясывать начинает земля.
Ну и пляшет проклятая — иль Сатурн на круги,
Перепутав все даты, встал с неверной ноги?
Ну и пляшет проклятая — лопни все фонари!
–
С перепутанной датою пляшут календари,
И архангел, печальное в тучу спрятав лицо,
Век скрутил в безначальное временное кольцо…
1997 г.
51–54.
ПЛЯСКИ ИСТОРИИ
Петербургская сюита для актёров и фигляров с оркестром.
1.
В С Т У П Л Е Н И Е
Века рождаются великими,
Стареют по особому.
Век начинается религией,
Кончается — фасонами,
Век начинается фронтонами,