За порогом боли

Грунюшкин Дмитрий Сергеевич

– Все, Крест! Хватит лирики. Ты бандит, и ты должен умереть. Молиться не будем. – Макс снова поднял пистолет.

Крест выпрямился, напрягся и закрыл глаза, но Макс не решался спустить курок.

– Ну, давай, пижон.

– Ты, наверное, думаешь, что я рисовщик, играю в Грязного Гарри. – Макс словно со стороны услышал свой голос, – Но я на самом деле устал убивать. Ты в моем списке один из первых. Ты должен умереть, Крест. Ты голова рыбы. А твои бойцы – только чешуя. Без тебя они – мусор. Но они – зверье. А ты – человек. В этом трудность. Но ты должен исчезнуть! – чуть не закричал Макс. И в этот миг пришло решение. – Ты должен уехать из города. Быстро и навсегда. – Крест скрипнул зубами

и Макс добавил. – Это не помилование. Я тебя не щажу и не жалею. Мы на равных. Я это делаю не для тебя, а для себя. И не думай, что я «первачок», который не может решиться. У меня хватает зарубок на стволе. Ты должен уехать до конца третьего дня. Мне все равно, куда. Все брось и уезжай. Я знаю, что у тебя есть свои понятия о чести. Ты, как это у вас говорят, отвечаешь за свой базар, – Макс не удержал презрительной усмешки, – Поэтому, дай мне слово, и я уйду. Это будет нашим контрактом. И если я ошибся, и ты его нарушишь, я снова приду.

– Почему ты это делаешь?

– Обычное чистоплюйство. Я хочу остаться чистым хотя бы перед самим собой. Я не хочу быть убийцей. Сначала это была война, и у меня не было выбора. А теперь я – санитар. Специалист по отстрелу хищников. Убить тебя сейчас – значит выстрелить в ухо собственным принципам. Я в состояний это сделать, но ты мне можешь очень помочь. От твоего ответа сейчас зависит твоя жизнь и моя честь. Крест немного помолчал, раздумывая:

– Если это заказ, то ты рискуешь. Такое не прощают.

– Я в команде, но играю по своим правилам. А без риска нет игры.

– Я…согласен, – выдавил, наконец, Крест.

– Слово? – обрадовался Макс, чувствуя, что «гора с плеч» – не такое уж и образное выражение.

– Слово, – уже тверже подтвердил Крест.

Макс опустил пистолет:

– У меня есть твой телефон. Я позвоню. Помни – три дня! – Макс открыл дверь.

– Постой.

– Что? – переспросил Макс.

– Рыка…ты завалил?

– Пусть так. А что?

– Просто… Значит машины наши, тоже твоя работа?

Макс улыбнулся.

– Тонкая работа, – пробормотал Крест, – От головы работа. Будь аккуратней, парень, – вздохнул он, – Позванивай.

Когда дверь за Максом захлопнулась, Крест пристально смотрел в темное лобовое стекло. Желваки набухли, а в серых глазах полыхало пламя ненависти.

А он то считал себя ферзем! Видимо он упустил, что в таких партиях ферзь – такая же разменная фигура, как и пешка. Разве что стоит подороже.

Но этот гребаный гроссмейстер, что закрутил эту игру, пользуясь руками других, явно недооценивает свои фигуры. И Крест оглянулся, высматривая в темноте того, кто только что подарил ему жизнь, поставив на карту свою. Эта пешка проходная. И когда она дойдет до конца поля, еще не известно, что из нее получится. Может статься, что и фигура покруче ферзя.

Два дня Макс провел дома в напряженном ожидании, а вечером, наконец, набрал нужный номер. Крест ответил почти сразу:

– Не беспокойся, я держу слово. В данный момент я собираю вещи. Завтра утром отчаливаю, – Максу показалось, что он уловил тяжкий вздох, – Знаешь, мне иногда кажется, что лучше бы ты меня пристрелил. Ты меня в такую позу поставил!.. Я хочу тебе ответный подарок сделать, – голос Креста стал жестче. – Я скажу, кто тебе нужен. По-моему, я понял, чего ты, хочешь, Санитар. Так вот, ищи человека по кличке Генерал.

– Генерал? – недоуменно переспросил Макс, – Я никогда не слышал этого имени.

– Поэтому и жив до сих пор. Но рано или поздно узнаешь, если не остановишься сейчас. Иногда лучше, если ты будешь готов.

– Кто это? Кто?

– Ищи. Но очень осторожно. Если я в тебе не ошибся, ты можешь его найти и, возможно даже что ты, а не он останешься в живых. В

его руках все. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Я, Рык, Артем – все мы пешки в его игре. И он не похож на нас. Он совсем из другого мира. Очень может быть, что ты с ним знаком, но узнать его ты должен сам. Найди его. Найди. Пока ты его не найдешь – ты всегда будешь в опасности. И все, кто тебе дорог. Это все. Прощай.

Прежде, чем Макс успел что-либо сказать, Крест повесил трубку, и как Макс не набирал номер, больше никто ему не ответил. Видимо, Крест просто отключил телефон.

Макса насторожили слова Креста, но свалившаяся с души тяжесть не дала углубиться в эти мысли. Все получилось! Макс почувствовал, как блаженная улыбка растягивает рот до ушей. А теперь к Светке! И пропади пропадом все эти Кресты и генералы!

Макс швырнул трубку на рычаг и бросился к двери.

….А на анализаторе телефонных линий, который пару дней назад свалился со стола, да так и остался лежать на полу, наконец, погасла тревожная красная лампочка…

Макс вернулся только через два дня. Кирилл встретил его не вставая с кресла:

– Ну, здорово, герой, – почти неприязненно поприветствовал он Макса. – Лихо ты рулишь в одиночку! Только гнило как-то у тебя выходит.

– Не понял? – изумился Макс.

– Сейчас поймешь, – «афганец» швырнул ему газету через всю комнату. Макс развернул ее, и ему вдруг показалось, что в мире выключили свет. Едва сдерживая рвущийся крик, он прочитал:

«Утром в понедельник, при попытке завести мотор своей машины, вместе со всей семьей подорвался 'Владимир Пронин, известный в определенных кругах под кличкой „Крест“. В машину было заложено взрывное устройство, эквивалентное килограмму тротила. Автомобиль разнесло в клочья. Шансов выжить ни у кого из пассажиров не было. Милиция и ФСБ ведут расследование. На вопрос о мотивах представитель милиции ответил коротко и емко: бандитские разборки.» И фотографии. Три фотографии: семейная – Крест с женой и дочкой, искореженный остов машины рядом с воронкой и растерзанная, обгорелая игрушка, в которой угадывался большой плюшевый мишка.

Макс бессильно опустился на диван. Ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов – не хватало воздуха. В глазах появилась какая-то рябь.

– Я найду его, – прохрипел он, не слыша звука своего голоса.

– Так это не ты? – облегченно вздохнул Кирилл. – Тогда извини. Я рад. Я сам не знаю… – он продолжал что-то говорить, но Макс ничего не слышал.

– Я найду его… – свистящим шепотом повторил он, до треска сжимая кулаки.

С некоторых пор Макс стал замечать за собой странную, почти экстрасенсорную, особенность. Он по звуку телефонного звонка почти безошибочно мог сказать, кто звонит. Не по стуку в дверь, и даже не по трели входного звонка, а именно по голосу телефона. Особенно это чувство обострялось в моменты сильного напряжения в ожидании определенного разговора. Он мог иногда даже не подходить к телефону, зная, что звонит не тот, кто ему нужен. На этот раз он поднял трубку сразу, сжав ее в кулаке так, что пластмасса хрустнула.

– Я разочарован… – Юрий Николаевич был подчеркнуто холоден.

– Ты разочарован? – Макс попытался изобразить иронию, но душившая его ярость проступила совершенно отчетливо.

– Мы уже на «ты»?

– Да. «Вы» подразумевает хоть какое-то уважение.

– Остановись, пока не поздно.

Но Макса прорвало:

– Что, сука, крови захотелось, да? Тебе мало было того, что он просто исчезнет из города? Я же все сделал!

– Что ты сделал? Ты не выполнил задания!

– Пошел ты со своими заданиями! Я у тебя не служу! Шестеркам своим можешь выговаривать. Больше заданий не будет!