За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
— Приветствую тебя, Учитель, — обратился Oдин к Незнакомцу, слегка склонившись в поклоне.
— Рад видеть тебя, Oдин, — ответил тот.
В этой встрече не было ничего особенного. К Oдину приходили разные люди. Но этот Человек вызывал во мне непонятное мне чувство, какое-то напряжение чувствовалось и у Бена.
— Бенедито, — позвал Oдин, — подойди сюда.
Бен не сразу понял, что обращаются к нему. Встав, он нерешительно подошёл к Oдину.
— Бенедито, — Oдин волновался, — это твой Учитель, — он указал на Незнакомца, — ты должен будешь так к нему обращаться. Мне очень жаль, но тебе прямо сейчас придётся проститься
— Куда?.. — едва слышно произнес Бен.
Моё сердце рвалось на части. Нас разлучали с Беном! Ведь я знал, что так будет, но не мог спокойно к этому отнестись. Порывисто встав, я подошёл к Бену и привлёк его к себе. Теперь его голова была чуть выше моего плеча, он сильно подрос с тех пор, как мы отправились на Радужную.
— Домой, мы должны вернуться домой, — заговорил Незнакомец, а Бен только сильнее прижался ко мне. — Твои родители ждут тебя, Бенедито, нам время возвращаться. Я потратил очень много его на твои поиски. Марта не знала, где они есть, — теперь Незнакомец обращался к Oдину, дав нам возможность проститься, — даже не могла сказать, куда именно они решили отправиться. Я представить себе не мог, что найду его здесь.
— Да, наше знакомство — случайность, — ответил Oдин, вздохнув, и продолжил, — Бенедито очень привязался к Николаю, ему будет трудно без него.
— Но они могут видеться.
На эти слова Незнакомца Бен резко повернулся к нему и серьёзно спросил:
— Это действительно так? И ты не пытаешься меня утешить?
Здесь вмешался Oдин:
— Я ведь говорил тебе, что ты можешь жить вполне самостоятельно. В подтверждение этому здесь твой Учитель, — Oдин выделил слово «твой», — какое-то время ты будешь учиться, а потом обоснуешься там, где захочешь. Николай тоже будет учиться, и больше твоего. Со временем вы, освободившись от учебы, будете работать, а свободным от работы временем сможете распоряжаться как захотите. А чтобы увидеться, не надо многого: достаточно захотеть и окажешься рядом, где бы ни находился нужный тебе человек.
Бен слушал внимательно Oдина и, пока тот говорил, не проронил ни слова. Это было так не похоже на Бена, с его любопытством…
— Нам пора в путь, — снова заговорил Незнакомец.
Бен повернулся ко мне, мы обнялись. Слегка отстранив от себя Бена, я заговорил первым, чувствуя, что Бен не решается.
— Ну что ж, Бен, тебе надо идти. Так должно было случиться. Мне будет не хватать тебя. Но мы ещё увидимся. Обещаю, что найду тебя. А теперь… иди…
В глазах Бена стояли слёзы, губы его едва заметно подрагивали:
— Прощай, Ник, … до встречи…, - он повернулся ко мне спиной, Незнакомец, положив ему руку на плечо, привлёк к себе, и они исчезли.
Я стоял совершенно опустошённый. Во мне бушевала буря: меня разлучили с моим сыном… Бен стал мне родным, и никак иначе я не мог его назвать, только — мой сын!
Как долго я так стоял — не знаю, но даже не слышал, когда приходил за овощами торговец. Из состояния оцепенения меня вывел Oдин. Тронув за руку, он позвал меня в дом. Слепо повинуясь, я пошёл вслед за ним, ощущая жуткое одиночество. Мне казалось, что я всеми забыт и покинут.
ГЛАВА 5
Несколько дней ещё я провёл у Oдина. Мне было нужно время прийти в себя после разлуки с Беном. Oдин как мог, отвлекал меня от сумрачных мыслей. Выходить работать
В одной из книг была статья о недавно перешедших в этот мир. В ней пояснялось, чем прежде всего отличаются они от давно здесь живущих: недавно пришедшие разговаривают, шевеля губами, что необязательно, ведь мысль передаётся и принимается телепатически. А когда выражаешь свою мысль, сопровождая её мимикой лица, то она звучит более ярче, убедительней. Чем часто пользуются артисты. Я же не обращал внимания на то, как разговариваю. После прочитанного, я стал следить за собой и со временем избавился от желания шлёпать губами.
Потом Oдин оставил среди прочих книжиц — книгу о строительстве. В ней были даны разные типы построек: от небольших домов до грандиозных дворцов. Эта книга заинтересовала меня, и я посвятил её изучению добрую неделю. В ней были даны практически применяемые советы. Я обдумал почти всё до мельчайших деталей, как и что будет в моём доме.
Не скажу, что излечился от разлуки с Беном, но загорелся новой идеей — строительством дома, моего дома. Это возвращало меня в обычное русло жизни.
Я сказал Oдину, что благодарен ему за приют и за помощь, но мне надо идти дальше.
— Я не могу удерживать тебя. Ты свободен. И если принял решение, то поступай так, как решил, — ответил мне Oдин.
В этот вечер мы долго беседовали, засидевшись почти до рассвета.
– Oдин, знаешь мне всё хотелось спросить, но я не решался…
— Спрашивай, я отвечу.
— Скажи, кто ты есть, ведь ты не совсем обычен?
— Знаешь, когда на Земле жили очень одарённые от Бога люди, я жил в Скандинавии. Был одним из одарённых, и меня причисляли к Богам; таких людей называли полубогами. Но всё же я просто человек, только одарённый Свыше талантом.
Так я узнал о Скандинавском полубоге — Oдине. Для меня это было ново. В тот вечер мы долго разговаривали. А с рассветом я оставил дом Oдина.
Мне недоставало Бена, я снова чувствовал себя одиноким. Конечно, я мог обратиться к Учителю, или просто пойти к старцу Николосу, но мне было неловко признать своё одиночество перед другими. Я предпочёл преодолевать эту трудность сам, и не напрасно. Рассказать об этом кому-либо, значит получить в пристав везде сопровождающую личность. Не знаю, как другие, но я бы этого не вынес. Если бы в приставе остался Бен, но… это было невозможно. Так мне после объяснит Учитель, в пристав даётся личность незаурядная, назойливая. Это в наказание: не можешь справиться сам по себе, зададут такое, что не будешь знать, как избавиться от назойливого общества. Зато «скука» пройдёт.
Помня слова Oдина о выборе места жительства, я, не задумываясь, решил отправиться на планету Озёр. Подумав, я перенёсся на неё.
Я стал близ озера, которое далеко уходило, словно врастая, в лес, а там, где я стоял, была открытая местность. Я был зачарован открывшейся мне красотой, и не сразу заметил, что не один стою на берегу чудо-озера.
— День Добрый! — обратился ко мне мужчина. Он стоял за мольбертом и с интересом наблюдал за мной.
— Добрый день, — ответил я, слегка ошеломлённый такой встречей.