За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином
Шрифт:
Потом с некоторыми перерывами я сдал ещё одиннадцать предметов. И сразу поднялся на четвёртый уровень. То есть сменил, если так можно сказать, класс. Так же на четвёртый уровень поднялось ещё несколько человек. А в их числе была Ольга. Хрупкая на вид девушка, с большими карими глазами, очень мечтательная. Во время экзаменов мы подружились и, перейдя на другой уровень Синода Духовного Образования, почти всё время проводили вместе.
Не часто после занятий мы гуляли. Забирались в самые отдалённые уголки сада при Синоде, подолгу беседовали или просто молчали. Ольга ничего не рассказывала
Пока я сдавал экзамены, Учитель был всё время со мной. Часто приходила Нелли. Евгения я видел редко: он усиленно занимался отработкой техники по живописи картин.
Чем больше я узнавал, тем всё меньше нуждался в помощи Учителя. Если возникали какие-то проблемы, у меня было достаточно знаний, чтобы найти ответ самому. Но Учитель не оставлял меня. Это было приятно.
От поисков Тамары я отказался, но и Учителя больше ни о чём не спрашивал. Нося камень в сердце, я ждал… Не знаю, чего, но ждал… Моя интуиция или предчувствие не сулили ничего хорошего, но я старался не думать об этом. Подавлял суматоху мыслей упорным стремлением к познанию. И как свет во тьме для меня в это время была Ольга. Изредка я читал ей свои земные стихи.
— Николай, — спросила она однажды, — а здесь ты продолжаешь писать стихи?
— Нет, не могу.
— Почему?
— …, - я и сам не знал почему, но за всё время пребывания здесь я не написал ни одного стиха. Что я мог ответить кроме: — Не чувствую в себе вдохновения. Какое-то подавленное состояние не даёт воли фантазии.
Ольга смотрела на меня с недоумением:
— Ты тоже несчастен? — внезапно спросила она.
— Да, — коротко ответил я.
— А мне казалось, что ты имеешь всё для радости. Ты никогда не выглядел грустным.
— Это только потому, что я углубился в занятия, и сам пытаюсь подавить в себе боль.
— А я не могу… Не могу не думать о нём. Знаешь, Николай, — её голос приобрёл доверительный оттенок, — я часто хожу на Землю и смотрю, как он там…
Я не спрашивал, кто. Всё было и так ясно. Я не перебивал её рассказ, Ольга же часто останавливалась, говорила и говорила…
— Я вижу, что он скорбит, мучается. Но он… Он всё же мужчина… Я хочу, чтобы он женился, имел детей, он так хотел их… Но я не могу… не хочу, чтобы он забывал обо мне… Прошло уже столько времени… шестнадцать лет… Как это много и в то же время мало… Он… он стал ухаживать за одной женщиной. Пусть женится… Но… Я не могу так, не могу…
Ольга рыдала, и сквозь рыдания лилась ещё более бессвязная речь. Она проплакалась. Думаю, что ей в тот миг стало легче. Но это была последняя наша встреча. Я больше не видел Ольгу.
Спустя некоторое время я рассказал эту историю Учителю, закончив её вопросом:
— Учитель, а можно узнать, что с нею стало?
Он посмотрел на меня внимательно, немного о чём-то
— Сядь рядом со мной, держись за мою руку, закрой глаза и смотри.
Я видел Ольгу, но в ином состоянии. В ней что-то изменилось, я не мог понять, что… Через видение я слышал голос Учителя, он направлял меня:
— Смотри дальше. Видишь дом?..
— Да.
Я видел роскошный особняк. Большая зала полна народу. За столом сидит чета молодых…
— Достаточно, возвращайся обратно, — так Учитель вернул меня из видения в реальность.
— Ты видел свадьбу?
— Да, но Учитель, причём тут Ольга?
— Ты не понял, что она решила уйти к любимому. Она придёт дочерью.
— А он знает об этом?
— Откуда ему это знать? — спросил Учитель, вопросом ответив на вопрос.
— Учитель, а что случилось с Ольгой? Она выглядела как-то странно…
— Ничего особенного. Это естественное состояние души, идущей на Землю. Она перешла в иное состояние. Она как бы зависла над ними их ребёнком. Вот так.
— Я знаю, что так бывает, но видел в первый раз.
— Николай, у тебя уже достаточно знаний чтобы жить без моей помощи. В последнее время ты почти не нуждаешься во мне. Ты во всём отлично справляешься сам. Я скоро оставлю тебя.
— Что? Когда? — я был поражён.
— Через две недели.
— Так скоро?
— Я был приставлен к тебе на год. Срок истекает через две недели.
— …!? — Я не находил слов, всё смешалось. Мысли неслись огромным потоком, не задерживаясь.
— Николай, всё, что от меня требовалось, я дал тебе, большего я не могу сделать для тебя. Всё, что могу предложить — это дружбу. Я…, - он осёкся, но быстро справился с волнением и продолжил, — Я привязался к тебе, как ни к кому ранее. Ты стал для меня всё равно что сын. Я за тебя столько переживал…
— Я знаю, Учитель. И очень признателен тебе во всём. Но что будет со мной после твоего ухода?
— А что должно быть? Твоя жизнь вошла в нормальное русло. Ты будешь жить. Просто жить…
— Один…
— Не думай так и не говори так. У тебя есть друзья — Николос ли, я ли или Евгений и Нелли. Ты не одинок!
— Да, ты прав, Учитель, но я… — я не закончил фразу. По глазам Учителя я понял, что не стоит затевать эту тему. Большего он мне сказать не мог. Он уже сказал однажды: «Жди. Просто жди. Она придёт сама».
Я снова вспомнил о Тамаре. Снова меня снедала боль и тоска одиночества. Да, у меня были знакомые и Бен… Воспоминания о нём не принесло облегчения. Бен тоже был далеко от меня.
— Учитель, — обратился я к нему, — а что значит для человека дата — «Год»?
— Это объясняется очень просто, — задумчиво начал Учитель, — прежде всего: год для души — интервал времени, чтобы освоиться со своим положением, свыкнуться с новым состоянием. Это время даётся ещё и на то, чтобы определиться с выбором места жилья. Конечно у каждого свой путь. Кто-то всё обустраивает быстро. У кого-то на это уходит годы… — Учитель погрузился в раздумье, и несколько после продолжил: — Но самое основное: за год можно заслужить более лучшей участи, или же ухудшить своё положение. Вот с тобой как было? Ты помнишь Вайнера на руднике?